Провокация не наш метод

Низкий уровень оперативной работы сотрудников милиции, к сожалению, является фактом общеизвестным. Но начальство жестко требует от оперов ежедневного раскрытия преступлений, совершенных в условиях неочевидности да еще и выявления фактов латентной преступности. Поэтому каждый оперативный работник крутится так, как умеет. Источники «цветной» оперативной информации в последнее время встречаются в основном в сериалах про «ментов». Преступников сегодня ловить легче, чем добросовестных свидетелей. Поэтому провокация преступления в отношении относительно законопослушной части населения со стороны людей в погонах достаточно распространена.

Дошло до того, что Федеральный закон № 211-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму» от 24 июля 2007 года явился основанием для внесения в Закон «Об оперативно-розыскной деятельности» (в статью 5) дополнений, согласно которым органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, запрещается подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий (провокации).

В связи с этим часто возникает вопрос: где же граница между провокацией и законными действиями сотрудников правоохранительных органов по работе с оперативной информацией? Ведь без эффективной и хорошо налаженной оперативно-розыскной деятельности невозможна борьба с преступностью. Как отличать законные оперативно-розыскные мероприятия (например, в форме проверочной закупки или оперативного эксперимента) от провокации?

Для установления факта провокации потерпевшим от милицейского произвола необходимо прежде всего дать ответ на два вопроса: было бы совершено преступление без создания искусственных условий и решилось бы лицо на совершение преступления без подстрекательства, помощи или иного содействия оперативных сотрудников? Только при твердом положительном ответе на оба данных вопроса можно говорить об отсутствии провокации. Эксперты-правоведы утверждают, что «провокация имеет место, если умысел на совершение преступления изначально отсутствовал и сформировался исключительно в результате действий оперативных сотрудников правоохранительных органов. Главный вопрос в том, от кого исходит инициатива. Лицо должно самостоятельно начать преступную деятельность без какого-либо внешнего вмешательства. Оперативно-розыскные мероприятия должны ставить под контроль уже происходящие криминальные процессы, но не способствовать и тем более не провоцировать совершение преступлений».

Распространенность провокаций преступлений на практике может говорить только о низком качестве правоохранительной деятельности. Для правового государства нельзя признать приемлемой ситуацию, когда преступление совершается в результате содействия (провокации), подстрекательства оперативных сотрудников, а потом «успешно» раскрывается этими же органами предварительного расследования. Более того, практика искусственного создания преступлений с их последующим раскрытием только вредит настоящей борьбе с преступностью.

Однако сегодня ввиду общего обвинительного уклона в системе современного российского уголовного судопроизводства, при ничтожно малом количестве оправдательных приговоров суды первой и кассационной инстанции в подавляющем большинстве случаев становятся на сторону государственного обвинения и выносят обвинительные приговоры даже при признаках провокации преступлений.

Именно поэтому владелец антикварного магазина «Ковчег» Олег Б. не верит своему защитнику – профессиональному адвокату Игорю Фомину, утверждающему, что мировой судья Центрального района обязательно разберется с его надуманным обвинением в сбыте холодного оружия и вынесет единственно возможное аргументированное и справедливое решение.

Вот краткое содержание уголовного дела № 965929, согласно которому сотрудники милиции РУВД Центрального района Челябинска, оказывается, выявили и разоблачили опасного преступника, представляющего серьезную угрозу жителям мирного города.

В собственности у антиквара Олега Б. находились два кортика, не выставленные им в экспозицию продаж, которые представляли собой антикварную ценность. В связи с неоднократными телефонными звонками и настойчивыми просьбами мужчины по имени Игорь (который впоследствии оказался оперуполномоченным ОБЭП Кривоносовым И.В.) о продаже кортиков 19.03.2010 года при инициированной этим сотрудником милиции встрече он передал ему вышеуказанные кортики, после чего и был задержан набежавшими в маленький магазинчик милиционерами. На допросе Б. твердо утверждал, что продажей холодного оружия он никогда не занимался и заниматься не собирался. То есть его спровоцировали.

Свидетель Игорь Кривоносов, оперуполномоченный ОСО № 3 КМ УВД по г. Челябинску, на допросе пояснил, что в службу поступила оперативная информация по факту незаконного сбыта холодного оружия – двух кортиков (уж не от конкурентов ли по антикварному бизнесу?). Для подтверждения полученной информации им был совершен телефонный звонок в антикварный магазин «Ковчег», расположенный по адресу: ул. С.Кривой, 46 в Центральном районе г. Челябинска на номер 265-69-45. На данный звонок ответил мужчина, который представился Олегом. В телефонной беседе Кривоносов задал Б. вопрос о наличии у него кортиков. На поставленный вопрос Б. пояснил, что они у него есть. Выступавший инкогнито опер пояснил, что хочет их приобрести. Тогда Б. назвал их стоимость, а именно морского кортика - 8 тысяч рублей, а кортика сухопутных войск - 7 тысяч рублей. Также они же договорились о том, что время встречи определят позже. 18.03.2010 года он вновь позвонил Б., и они договорились о встрече 19.03.2010 года в первой половине дня в его магазине по вышеуказанному адресу. 19.03.2010 года им совместно с его коллегами Кузминым А.В. и Клюкиным А.В. было принято решение о проведении проверочной закупки в антикварном магазине «Ковчег», расположенный по адресу: ул. С.Кривой, 46 в Центральном районе г. Челябинска.

Что интересно, кроме двух понятых, все свидетели обвинения по делу – офицеры милиции. Очевидно же, что они прямо заинтересованы из ложно ими понимаемых интересов службы в том, чтобы данное дело успешно прошло сквозь судебное слушание и завершилось строгим приговором торговцу оружием. То есть с целью создания искусственных показателей и создания заблуждения у населения на тему «служба дни и ночи…» Кстати, в уголовном деле сведений о том, что Олег Б. приторговывал оружием или хотя бы просто собирался сбыть кортики кому-нибудь, нет вообще.

Вот так. Сидел человек в магазине. Никого не трогал. Привязался к нему по телефону хитрый милицейский оперативник. Уговорил продать антикварные кортики. А оказалось, что это провокация. Потому что Олега Б. сегодня судят за сбыт двух кортиков, имеющих культурно-историческую ценность, являющихся антиквариатом, как за продажу холодного оружия. Но, господа судьи и прокуроры, ведь по закону рядом с ним на скамье подсудимых должен сидеть и Игорь Кривоносов, противоправно купивший у Олега Б. с использованием своего служебного положения холодное оружие. Однако в Челябинске при попустительстве прокурора Центрального района законы в зависимости от касты и категории населения, оказывается, применяются избирательно.

Надо ли рассказывать о многочисленных нарушениях закона в этом куцем и простеньком уголовном деле? А вот о том, что в магазине «Ковчег» во время этой сомнительной операции велась дежурная видеосъемка и у стороны защиты есть полная запись милицейской провокации со всеми ее огрехами и проколами, сказать обязан.

Что интересно, посмотрев собранные оперативными работниками материалы, дознаватель УВД Челябинска категорически отказался возбуждать это дурно пахнущее уголовное дело. И протоколы, провалявшись где-то шесть месяцев, всплыли уже в Центральном РУВД, где, несмотря на то что были пропущены все сроки, предусмотренные для дознания, уголовное дело все-таки возбудили. Думаю, что прокурор района задним числом подмахнул несколько постановлений о продлении сроков доследственной проверки. Одним днем сроки проверки продлили шесть раз. Нарушив при этом, естественно, право на защиту человека, ставшего жертвой милицейской провокации. Ну и что же тут такого? Надо же прокурору прикрывать «свою» милицию, сработавшую в данном случае топорно.

В результате дознаватель РУВД уже изымала кортики не у Олега Б., а у оперуполномоченного сотрудника милиции (провокатора). Да и как я уже говорил, все свидетельствующие против антиквара люди, что любопытно, вместе ходят строем и получают зарплату в одной кассе с дознавателем. И все они, конечно же, хорошо знают, что премию начальство назначает им по конечным результатам их нелегкой милицейской работы. А премия – это, конечно же, дело святое. У всех есть семьи.

А теперь главное. Посмотрите в Интернете и посчитайте, сколько раз за последние годы первые руководители Челябинской области дарили во время приемов своим высокопоставленным гостям изготовленные на заводе «Булат» мечи, сабли и кортики. Догадываетесь, к чему я клоню? Что, если сотрудники Центрального РУВД, территориально обслуживающие кроме магазина «Ковчег» еще и здание правительства региона, сообразят повязать и этих «особо опасных» сбытчиков холодного оружия? Так и планы раскрытия и выявления перевыполнить можно будет. По крайней мере, наша редакция готова пойти на эксперимент и предоставить родной милиции подобную информацию…