Есть ли мафия на Южном Урале?

Приказ о борьбе с коррупцией в рядах главной спецслужбы страны, похоже, все-таки рождался в муках. На минувшей неделе населению вдруг стало известно, что директор ФСБ России Александр Бортников, оказывается еще 22 декабря 2011 года, обязал своих сотрудников, имеющих недвижимое имущество за рубежом, «принять меры по его отчуждению, если иное не обусловлено решением задач оперативно-служебной деятельности».

Странно конечно как вообще у чекистов могла оказаться заграничная собственность? И не получится ли так, что продекларированные в СМИ ограничительные меры, связанные с недвижимостью или выездом за рубеж, фактические коснутся только младшего и среднего звена сотрудников спецслужбы, а не ее руководителей? И, что разве раньше можно было сотруднику ФСБ иметь имущество за рубежом, если он даже не имел права выезжать за рубеж?

Неужели Александр Васильевич не знает, что если кто-то из его сотрудников и имеет имущество за рубежом, то оно, конечно же, не зарегистрировано на него самого напрямую. И даже не на его родственников. А оформлено оно будет уж конечно на некие хитрые фирмы, которыми якобы владеют еще более хитрые фирмы, которыми в свою очередь владеют совсем уж хитрые фирмы…

ФСБ идет во власть

К тому же почему то приказ касается только сомнительной зарубежной собственности. Получается, что сомнительная недвижимость и многомиллионные активы внутри России не являются для сотрудников ФСБ чем-то предосудительным. При этом всем понятно, что если информация сегодня централизована и контролируется, то тот, кто ею обладает, неизбежно становится необычайно влиятельным. Обладают же ею, прежде всего подсистемы контроля.

Александр Бортников, тем не менее, сделал явно доброе дело тем, что невольно привлек наше внимание к состоянию здоровья неоднократно отреформированных органов госбезопасности. Которые, как известно с 1987 г. по 1991г. перенесли не одну тяжелейшую трансформацию. Лейтенанты 1986 года призыва не успели еще стать майорами, когда у «конторы» исчез противник и снаружи и внутри страны. Начался великий кадровый исход идейных сотрудников. К 1994 году из органов в коммерческие структуры ушел практически весь костяк спецслужбы. Ушли лучшие. Оставшиеся, залегли на дно, постепенно перебравшись в действующий резерв под «крышу» банков, корпораций, госимущества, органов власти и управления….

Вне всякого сомнения, интереснейшим предметом для исследования коррупционных процессов в спецслужбах до сих пор остается мощная компания по выборам в Госдуму скромного полковника челябинского ФСБ Михаила Гришанкова. И, конечно же, никто из борцов за чистоту рядов спецслужб до сих пор, почему то не отвечает на важнейший вопрос, откуда у простого начальника подразделения отдела экономической безопасности УФСБ по Челябинской области взялись немалые денежные средства достаточные для проведения им успешной выборной компании по непростому «суминско-кыштымскому округу»? Если у Михаила Гришанкова, конечно, не было собственного бизнеса... Очевидно же, что деньги на выборы полковника Гришанкова выделялись со стороны. Некие состоятельные структуры вдруг, почему то, расчувствовавшись, решили очень мощно вложиться в совершенно нераскрученного «кандидата от ФСБ». Возможно, что они даже были в курсе того, что Михаил Игнатьевич вскоре, скорее всего, возглавит думскую комиссию по борьбе с коррупцией…

Порочная практика

А уж на тему, о том, как всенародно избранный  депутат Михаил Гришанков все эти годы эффективно боролся с коррупцией, журналисты писали уже не раз. Вот, к примеру, емкая подборка из газеты «Коммерсант»:

В начале 90-х годов оперуполномоченный отдела экономической безопасности УФСБ по Челябинской области Михаил Гришанков принимал участие в расследовании "дела Golden Ada", в рамках которого к уголовной ответственности был привлечен ряд высокопоставленных чиновников, в том числе глава Роскомдрагмета Евгений Бычков. В 1995 году господин Гришанков провел первый допрос главы Golden Ada Андрея Козленка, но решил оставить его на свободе. Через день Андрей Козленок сбежал из России и был экстрадирован обратно спустя три года.

В сентябре 1996 года начальник подразделения отдела экономической безопасности Челябинского УФСБ Михаил Гришанков лично арестовал в здании Госдумы помощника депутата Владимира Головлева Анатолия Дудина. Это был первый арест в стенах Госдумы. Господин Дудин обвинялся в причастности к финансовым махинациям в ходе приватизации в Челябинской области (он возглавлял чековый инвестиционный фонд "Социальная защита населения", через который, по данным следствия, были похищены крупные пакеты акций госпредприятий). В деле в качестве обвиняемого фигурировал и сам депутат Головлев, который вначале 90-х возглавлял комитет по управлению госимуществом области. Вскоре после задержания Анатолий Дудин был отпущен под подписку о невыезде и скрылся (он до сих пор находится в розыске).

В июне 2001 года депутат Госдумы от Кыштымского округа 184 Михаил Гришанков направил запросы в МАП и ФКЦБ по поводу конфликта Кыштымского медеэлектролитного завода (КМЭЗ) с Уральской горно-металлургической компанией (УГМК) из-за акций Карабашского медеплавильного комбината (КМК). Депутат требовал проверить законность приобретения УГМК контрольного пакета акций КМК. После проведенного расследования Михаил Гришанков заявил, что "либо заявление УГМК о приобретении контрольного пакета является наглой ложью, либо акции были приобретены с нарушением действующего законодательства, либо покупателями выступили аффилированные подставные лица". После долгого конфликта УГМК не смогла приобрести контрольный пакет КМК, и его владельцем остался КМЭЗ.

В мае 2003 года зампред комитета Госдумы по безопасности Михаил Гришанков направил в Генпрокуратуру и Минэкономразвития запрос с требованием проверить обстоятельства проведения тендера на закупку трамваев для Санкт-Петербурга на предмет выявления возможных фактов коррупции. Поводом к запросу стала жалоба Усть-Катавского вагоностроительного завода (Челябинская область) – участника конкурса, победителем которого стал Петербургский трамвайно-механический завод. Расследование прокуратуры не выявило виновных, итоги тендера никто не пересматривал.

В ноябре 2003 года член комиссии Госдумы по борьбе с коррупцией Михаил Гришанков стал одним из инициаторов обращения Госдумы в Генпрокуратуру по поводу нецелевого использования бюджетных средств корпорацией "Росагропромстрой". Корпорацией руководил Виктор Видьманов, которого называли "главным спонсором" КПРФ. После парламентских выборов этот вопрос больше не поднимался.

Искусство корпоративных войн

Казалось, впору было бы устанавливать бывшему главному борцу с коррупцией в стране Гришанкову мемориальную доску на фасад челябинского УФСБ. Но выясняется, что экономическое подразделение УФСБ по Челябинской области не менее чем Михаил Игнатьевич прославил другой его сослуживец и тоже полковник спецслужб Александр Рябченко. И, что неудивительно, как и Михаила Гришанкова Александра Николаевича, тоже напрямую связывают с колоритнейшей фигурой крупнейшего регионального политического бизнесмена Андрея Косилова.

Именно близость к необычайно влиятельному бывшему первому вице-губернатору Андрею Косилову позволила челябинским авторитетам «Седому», «Курганскому» и Сергею Овчинникову выбиться в число самых состоятельных и уважаемых южноуральцев. Проще всего проследить трогательную связку «Седого» - Александра Рябченко, «Валеры Курганского» - Равиля Ахтамьянова и некогда бывшего бухгалтера фонда «Атлант», бессменного депутата челябинской гордумы Сергея Овчинников можно на примере развернувшейся драки бывших его совладельцев за активы ООО «КонструктУрал» уникального завода металлоконструкций в городе Южноуральске. В котором официально семейный бизнес представлял сын полковника ФСБ – Иван Рябченко.

            Напомним, что в ООО «КонструктУрале» у сына ныне экс-полковника ФСБ Александра Рябченко «Седого» – Ивана, и у гражданской жены Равиля Ахтамьянова «Валеры Курганского» Светланы Петренко до недавнего времени действительно было по 12,5 процента долей предприятия. Их партнер - генеральный директор ГИПРОМЕЗА Сергей Овчинников - через Дмитрия Панова распоряжался еще 25-процентным пакетом долей. Казалось, что совсем немного, и эффективный бизнес «КонструктУрал» окажется в руках хорошо организованной и сплоченной группы «Седого», «Курганского» и Овчинникова. Потому, что у не входившего в команду «бизнесменов» Вячеслава Кауца на руках было всего 50 процентов долей эффективного общества и должность генерального директора, что создавало ему весьма скромный перевес сил. Очень небольшой, потому что мощный административный ресурс поддержка братвы и «красная фээсбэшная крыша» стоили, конечно же, тоже весьма немало. И оставалось только продавить назначение на должность генерального директора общества Ивана Александровича Рябченко.

Интернет – самиздат нашего времени

Именно такую цель и преследовали легко просчитываемые заказчики явно заранее запланированного скандала, размещая в августе прошлого года на известном екатеринбургском информационно-аналитическом сайте «УралБизнесКонсалтинг» анонимную зубодробительную статью «Черные рейдеры «в законе». Оказавшись втянутыми в явно проигрышный для них судебный процесс представители «УралБизнесКонсалтинга» не стали понапрасну упираться и 11 января 2012 года признались в суде в публикации материалов не соответствующих действительности. Они пошли на размещение опровержения на сайте, где в статье «Закон и бизнес: к вопросу о праве собственности на Урале» принесли официальные извинения, как физическим лицам, так и организациям, пострадавшим от их недобросовестной публикации.

Поразительно, но уже на следующий день на уважаемом многими сайте «УралБизнесКонсалтинг» вновь появилась очередная анонимная публикация «Достучаться до Москвы: челябинские предприниматели обратились за помощью к уполномоченному по правам человека в РФ», уже со ссылкой на приведенное тут же заявление младшего Рябченко. С содержательной точки зрения данные тексты, будучи представленными в одном информационном блоке, бесспорно по замыслу организатора очередной спецоперации являлись единым информационным материалом, состоящим из двух частей, каждая из которых выполняла свою функцию. Причем письмо-заявление Ивана Рябченко, будучи распространенным в средствах массовой коммуникации, это, по сути, было уже даже не обращение к омбудсмену Владимиру Лукину и в генпрокуратуру, а явно броский публицистический материал. Поскольку по факту опубликования его и объявленная цель заявления Ивана Рябченко сменилась: оно уже не преследовало своей задачей исключительно обращение в компетентные инстанции с целью просить эти инстанции официально разобраться с ситуацией в Челябинской области. А являлось скорее источником широкого распространения и тиражирования явно негативной и бесспорно порочащей репутацию оппонентов информации.

И, что удивительно основной смысл письма-заявления за подписью Ивана Рябченко приложенного к и без того пересказывающей его содержание статье «Достучаться до Москвы» - по сути, обстоятельно повторял содержание предыдущей уже признанной в суде несостоятельной публикации «Черные рейдеры «в законе». Вновь оппоненты «Седого», «Курганского» и Овчинникова публично и бездоказательно обзывались рейдерами, а их действия – рейдерским захватом. В заявлении Ивана Рябченко вполне определенное понятие «рейдерство» раскрывалось им как преступный сговор конкретных лиц с прокуратурой и судом с целью присвоения чужой собственности.

И вновь следуют уже привычные не подкрепленные серьезной аргументацией обвинения в умышленном банкротстве – мошенническом действии, осуществляемом с целью получения личной выгоды…

Точно так же новая публикация повторяет заезженную и опровергнутую в суде информацию о якобы незаконных действиях оппонентов  «Седого», «Курганского и Овчинникова по присвоению ими чужой собственности. И о явном покровительстве соперникам по бизнесу со стороны сотрудников прокуратуры и суда.

Не судись с судьею

 Постеснявшиеся назваться авторы цитировали письмо Ивана Александровича, утверждавшего, что не названные им сотрудники правоохранительных органов «неоднократно говорили о давлении со стороны прокуратуры Челябинской области и требовании выносить постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении данной группы и лиц, к ней аффиллированных».

«Могу только предполагать, каким образом данная группа лиц заручилась поддержкой прокуратуры Челябинской области» - со страниц сайта утверждает Иван Александрович. И в приведенном фрагменте выражена его мысль, проходящая лейтмотивом через весь текст. Согласно тексту письма, действия его оппонентов противозаконны, но в силу поддержки прокуратуры против них не заводятся уголовные дела, в результате чего ущемляются права автора письма и многих других лиц: «Должностные лица прокуратуры Челябинской области делают все для того, чтобы не дать возбудить уголовные дела ни по одному из десятков эпизодов в отношении этой группы лиц». Любому здравомыслящему читателю, из публикации, очевидно, что для такого привилегированного положения негативные персонажи приведенного текста должны как-то убедительно мотивировать должностных лиц прокуратуры. И любая мотивация в представленном свете является составной частью преступного сговора с сотрудниками прокуратуры с целью реализации личных корыстных  целей…

Читателю очередной статьи явно отстаивающей интересы команды «Седого», «Курганского» и Овчинникова передается видение ситуации, согласно которому автор письма – жертва преступного сговора «недобросовестных предпринимателей» с руководством прокуратуры Челябинской области и судейской системой региона, которые в результате рейдерского захвата лишили Рябченко младшего собственности.

Союзниками своих недругов заказчики публикации действительно публично выставляют не только сотрудники прокуратуры, но и судебную систему. Проигрыши в суде анонимный автор и цитируемый им Иван Рябченко объясняют не объективным положением дел, а исключительно «особыми отношениями» его оппонентов с судьей. В данном контексте понятно, что «особые отношения» обозначают заинтересованность судьи в решении в пользу основных кредиторов ООО «Конструкт Урал». Об этом свидетельствует и указание на совещание судьи с юристами оппонентов, и характеристика «не скрываясь», предполагающая, что скрываться следовало бы, поскольку такое общение предосудительно; и установление в письме взаимосвязи между «особыми отношениями» и результатом судебного процесса: «В октябре текущего года Арбитражный суд Челябинской области в лице судьи Хаванцева вынес решение о прекращении процедуры банкротства предприятия в связи с продажей его активов… Даже само определение арбитражного суда о прекращении конкурсного производства содержит заведомо ложные сведения о процедуре банкротства. В условиях такого правового нигилизма нельзя говорить ни о соблюдении прав трудового коллектива компании, ни о погашении задолженности перед государственным бюджетом, ни о соблюдении прав собственников предприятия».

Таким образом, оппоненты «Седого», «Курганского» и Овчинникова представлены широкой публике организаторами преступного сообщества, привлекшего на свою сторону и прокуратуру и суд, что, по мнению Ивана Рябченко убедительно объясняет их победы в суде и безнаказанность за противоправные действия. 

…

17 февраля вторично потерпевшие от повторной поносной публикации «УралБизнесКонсалтинг» предприниматели обратились с заявлением в компетентные органы с требованием привлечь Ивана Рябченко и представителей ООО «УралБизнесКонсалтинг» к ответственности за клевету. По смыслу происходящего не исключена подача иска в порядке гражданского судопроизводства об ответственности за распространение сведений не соответствующих действительности, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию. Кроме того вполне вероятна соответствующая реакция со стороны руководства «прославленных» в обращении Ивана Рябченко в генпрокуратуру органов прокуратуры и суда. А это уже отработанное в регионе привлечение к уголовной ответственности за заведомо ложный донос.