Челябинские колонии курс на законность?

Если речь сегодня идет о том, чтобы назвать что-то своим настоящим именем, то выходит, что до этого оно своим именем еще не называлось. Нам сегодня приходится сознательно присваивать себе право на социальное статусирование ранее замалчиваемых фактов. Только так можно сделать невидимое заметным. Только так можно порождать в людях об этом узнающих, ощущение свободы. Генеральная прокуратура России сравнительно недавно объявила в документах для служебного пользования, что на территории страны в последний год прошлого века было зарегистрировано обнаружение почти 33 000 неопознанных трупов. Год от года этот показатель рос стремительно. Больше всего неопознанных трупов, оказывается, регистрировалось в Москве – 1955. Следом шла Челябинская область – 1482. Понятно, что масштабы для сравнения тут несоизмеримые, и в относительных цифрах, пропорционально количеству проживающих мы – челябинцы вырвались далеко вперед в этом скорбном списке, и нам нет, оказывается равных по всей стране. На мой взгляд, этот показатель неизвестный населению в наиболее концентрированном виде отображает все наши социальные проблемы последних лет. А главное отношение властей к простым людям….

Президент России Владимир Путин в конце июня 2012 года своим Указом разрешил, наконец, то затянувшуюся интригу с отставкой главы Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) генерал-полковника внутренней службы Александра Реймера. Заявление о своей отставке генерал написал еще в конце мая. А долгое отсутствие официальной информации об отставке якобы было связано с трудным выбором его преемника на посту главы ФСИН.

Очевидно, что важнейшей причиной, сделавшей отставку Александра Реймера неизбежной, явился публичный судебный процесс 2011 года над высокопоставленными сотрудниками ГУФСИН Челябинской области. Вскрывший беспрецедентную систему чудовищного насилия и просто немыслимой жестокости над заключенными, и в итоге крайне неприглядную для федеральных властей ситуацию в копейской колонии №1 в Челябинской области. После назначения нового руководителя ФСИН РФ эксперты и правозащитники предсказывают неизбежность полномасштабных смещений людей Реймера в региональных подразделениях ведомства. И прежде всего в Челябинской области, где новому руководителю ГУФСИН придется приложить немало сил для преодоления крайне тяжелого наследства генерал-лейтенанта Владимира Жидкова.

На минувшей неделе из мест лишения свободы Южного Урала было направлено несколько десятков заявлений в генеральную прокуратуру России, уполномоченному по правам человека Владимиру Лукину, новому руководителю ГУФСИН по Челябинской области Владимиру Турбанову, в региональную общественную наблюдательную комиссию, в правозащитные организации с требованием обеспечить законность в работе пенитенциарной системы. Дождались, заключенные требуют навести должный порядок в работе мощнейшей силовой структуры страны…

Набор фактов подробно излагаемых в многочисленных жалобах достаточно стандартный: издеваются, много и сильно бьют, преследуют и притесняют тех, кто пишет жалобы в инстанции на администрацию колоний. В общем, то ничего нового. Многие правозащитные сайты в Интернете просто забиты подобной пугающей нормальных людей тягостной информацией. Думаю, что и осужденный в финале своей правоохранительной карьеры, бывший руководитель ГУФСИН по Челябинской области Владимир Жидков просто не допускал мысли, что подобным обращениям в нашей стране могут дать ход. Что по жалобам из колоний могут учинить дотошную и вполне объективную проверку. Вот только сегодня становится уже очевидным, что среди сидельцев учреждений системы ГУФСИН качественно новым становится отстаивание своих законных прав и главное права на чувство собственного достоинства. Сегодняшние зэки в один голос заявляют, что готовы выполнять любые законные требования и распоряжения администрации учреждений. Но с все возрастающей энергией они намерены бороться против издевательской многочасовой муштры на плацу под барабан и флейту под беспредельные команды лагерных активистов. Против произвола так называемого «актива», которому в колониях все еще совершенно незаконно передоверяют функции сотрудников ГУФСИН.

Копии наиболее серьезных жалоб мы передали для контроля председателю общественной палаты Челябинской области Вячеславу Скворцову и уполномоченному по правам человека в Челябинской области Алексею Севастьянову. Так как хорошо понимаем, что без общественного контроля хода проверки обращений осужденных ждать положительного результата и оздоровления ситуации в колониях региона было бы, по меньшей мере, просто наивно…

Мы даже встретились с группой недавно освободившихся заключенных и в течение нескольких часов обсудили с ними ситуацию в учреждениях системы ГУФСИН Южного Урала. Для нас совершенно очевидно, что больше замалчивать так называемое жидковское наследие нельзя. Гнойник вызрел и требуется его радикальное иссечение.

ВИЧ инфицированный Степан прежде чем попасть в Челябинскую область «задержался в семи тюрьмах» других регионов и мог в полной мере сравнить все прелести системы сформировавшейся в южноуральских колониях в последние годы. О том, как при личном обыске весь этап поголовно подвергается крайне унизительной мануальной процедуре. Его рассказ об избитых заключенных заканчивающих свою жизнь в «тюремной больничке» лучше не слушать неподготовленному человеку. Как тяжелых больных лечат «отмечальными капельницами», создавая всего лишь видимость оказания квалифицированной медицинской помощи. При этом наш собеседник несколько раз особо подчеркнул, что обратиться за помощью в газету его заставило желание сделать так «чтобы, таких как я инвалидов, было как можно меньше. Родные ждут из мест заключения одних людей, а выходят, если конечно выходят, совсем другие…».

Андрей Николаевич провел в учреждениях системы ГУФСИН Челябинской области 15 лет. Сел за бытовое убийство. Как он говорит, за страшное оскорбление. До ареста был обычным челябинским парнем далеким от криминального мира. Наказание преимущественно отбывал в кыштымской ИК-10 строгого режима.

Надо кстати отметить, что в эпоху массовых репрессий эта штрафная зона считалась местом действительно страшным. Считалось, что простому зэку здесь выжить было почти невозможно. Работать приходилось в каменном карьере. Инструмент — лом, кайло, кувалда, лопата. Норма — две кубовые вагонетки камня на человека. Это была атомная стройка, не все выдержали каторжный труд. Не выполнил норму три раза — в худшем случае расстрел, в лучшем добавляют срок за саботаж. И, лишь совсем недавно стало известно о восстаниях заключенных, после Великой Отечественной войны прокатившимся по многим городам Челябинской области. Самым крупным из них стало восстание в Карабаше в 1953 году, там для строительства градообразующего завода не хватило «квалифицированных отборных заключенных», и туда из близлежащей зоны отправили простых уголовников, «которые оказались сильнее руководства лагеря». В результате в Карабаш пришлось вызывать войска, которые с помощью оружия подавили бунт и восстановили порядок. А память о восстании заключенных в кыштымской зоне на всякий случай выжигали каленым огнем.

Попав в кыштымскую колонию Андрей сразу же столкнулся с массой «наворотов» не предусмотренных отечественным законодательством. Обладая обостренным чувством справедливости, он с первых же дней угодил под карающий каток администрации. «Наказывали за одно, а в личном деле писали совсем другое». Чтобы против сотрудников ничего не говорил, и не был в основной массе заключенных, держали в штрафном изоляторе, помещении камерного типа. Как злостный нарушитель режима по суду был переведен в «крытую». Судья меня даже не слушал. Полистал личное дело, а там предусмотрительно такого понаписали…». Хорошо помнит Андрей Николаевич приход в область генерала Владимира Жидкова: «До прихода Жидкова наличие «чувства собственного достоинства» было для зэка пятном на репутации одного размера, при нем оно достигло максимума. Стал как груша боксерская для администрации. Не вылезал из «крытки» и единого регионального помещения камерного типа. Где, таких как я, усиленно правили…».

Для сотрудников учреждения зэк как глина. Захотят и цветок слепят, не захотят, будет унитаз. В ноябре 2007 на калачевской зоне Андрею Николаевичу сказали, пиши бумагу об отказе от воровских традиций. На, что он резонно ответил: «Какие еще традиции. Я в воры не вступал». По его словам за это его били резиновыми палками до полного отключения. Пришлось даже вести в «вольную больницу» в реанимацию. Отказало сердце и случилось кровоизлияние в мозг.

По возвращению в колонию снова били, растянув на столе. Засунули в шизо. А там в самый лютый мороз выкинули в прогулочный дворик. Сказали, как надумаешь требования администрации выполнять постучись в дверь, вернем в камеру. Тогда отморозил напрочь ноги, начали гнить. Пытались даже их отрезать. Не дался.  Вернувшись из «больнички» сам и через адвоката нанятого родителями писал жалобы в прокуратуру. Но они, почему то не дошли до адресата. А адвокат, подумав немного, перестал посещать своего подзащитного. Поддерживая «сидельцев» в их законном праве выполнять только то, что прямо предписывает закон, а не издевательские требования администрации и прикормленного «актива» Андрей Николаевич» утверждает, что по прежнему держится подальше от криминала и обратно в колонию не стремится попадать. О результатах проверки жалоб заключенных читайте в нашей газете.