Последний бой Алексея Исакова

10 мая 2012 года Алексею Исакову исполнилось бы 49 лет…

Летом 2005 года отставной подполковник Алексей Исаков еле живым возвращался с боев из канадского города Квебека. И в комфортабельном «Боинге» он смог лететь уже только стоя: от ослепительной боли в позвоночнике не сиделось в кресле. Со всей силы вцепившись в поручень, закусив до крови губу, периодически терял сознание в очередной зоне турбулентности. Озабоченные стюардессы посматривали на странного пассажира с нескрываемым испугом. А он все время мучительно размышлял о причинах своего первого в жизни поражения. Поединки на XI Всемирных играх полицейских и пожарных в Квебеке совершенно неожиданно оказались для него самыми тяжелыми. И свой главный, заключительный бой турнира он, конечно же, просто не мог выиграть. Многочасовое стояние под горячим душем накануне этого поединка уже совершенно не снимало мучительной боли. И даже просто передвигаться по паркетному полу в спортивном зале ему приходилось буквально на пределе человеческих сил. И тренированное тело в том бою впервые отказалось подчиняться воле сверхчеловека…

Самурай как яшма - разбивается вдребезги

Ночью, прилетев в Челябинск, Алексей сразу же позвонил свой маме Клавдии Николаевне и попросил ее вызвать ему скорую помощь. В больнице трубопрокатного завода самостоятельно передвигаться он уже не мог. Через два дня пациента Исакова перевели в отделение нейрохирургии ГБСМП. И там уже матери прямо объявили жуткий приговор: «Все, финал. Онкозаболевание. Саркома. Поражение лимфоузлов. Отсюда он не выйдет». Заболевание развивалось стремительно. Есть он уже не мог. И через несколько дней Алексея Исакова перевели в палату для умирающих…

В детстве Алексей Исаков был настоящим слабаком, доходягой. 28 раз тяжело переболел пневмонией. Несмотря на все старания его мамы, буквально не выходил из больницы. Диагноз «бронхиальная астма» окончательно перечеркнул главную мечту его детства - стать военным летчиком-истребителем. При этом надо объективно признать, что ребенком Алеша был, конечно же, действительно незаурядным. Сказывались гены матери – литератора, заслуженной учительницы России и разносторонне образованного отца – математика и кадрового офицера, выпускника лучшей академии страны имени Фрунзе. Уже в раннем возрасте Алеша Исаков просто поражал окружающих своей удивительной организованностью и способностью к концентрации. Даже нянька как-то раз откровенно в сердцах призналась, что ей просто неловко, оказывается, получать свою зарплату, так как Алексис все делает сам, ему даже напоминать о его обязанностях не приходится.

Клавдия Николаевна, тайно ревновавшая и не разделявшая фанатичную страсть сына к точным наукам, была просто поражена, когда как-то раз увидела, как взрослые, вполне приличные солидные мужчины - авиамоделисты подчеркнуто уважительно здороваются за руку с ее Алексеем, мальчишкой, школьником, – победителем городских и областных соревнований по воздушному бою. Стараниями родителей будущий чемпион мира по каратэ и рукопашному бою рос и развивался разносторонне. Танцевал в ансамбле, писал стихи, зачитывался русской классической литературой, вполне прилично учился в физико-математической школе, тайно любил «запрещенных» ему врачами кошек и собак, подглядывая за работающим отцом, как мог, довольно точно перерисовывал карты Генштаба…

Час спецназа

Чтобы сыну успешно пройти медицинскую комиссию в военкомате, полковнику Александру Исакову пришлось изрядно похлопотать. Еще бы, ведь Алексей скрепя сердце согласился, как и отец, поступать в славное Саратовское высшее военное командное Краснознаменное училище имени Феликса Дзержинского МВД СССР. Четыре года в училище курсовым командиром Алексея Исакова был большой умница, истинный интеллигент майор Анатолий Романов, тогда еще не ставший трагически знаменитым. Тот самый Романов, будущий генерал, герой Чечни, умелый переговорщик, тяжело контуженный 6 октября 1966 года в Грозном взрывом фугаса на площади Минутка. Четыре года непрерывной изматывающей работы над собой. Не хватало дня, и поэтому Алексей Исаков каждую ночь часа по два обязательно дополнительно занимался физо. Самая усредненная норма курсанта тогда составляла 30 - 40 подтягиваний на турнике. В личное время два отличных борца-самбиста из родного учебного взвода с удовольствием валяли по ковру настырного новичка, пока постепенно Исаков сам не начал побеждать мастеров.

Раньше о подразделениях специальной разведки вообще ничего не было известно населению, и даже простое разглашение слова «спецназ» грозило виновному трибуналом. Но, только слегка приоткрыв в училище занавеску секретности и узнав в самом первом приближении к работе спецподразделений, Алексей Исаков на всю жизнь заболел спецназом.

Наверное, поэтому мудрый майор Романов и доверил уже ставшему слегка рэмбообразным курсанту Алексею Исакову ответственную войсковую стажировку именно во взводе специального назначения оперативного полка внутренних воск. Целый месяц непрерывных учений! Кто там не был, не знает, что спецназ и на войне, и на маневрах постоянно вне закона. Они – «серые волки», и на них постоянно идет охота. Их разыскивают всеми возможными способами, загоняют в засады, обкладывают, травят. Но и они все эти дни рвутся к своей заветной цели: растворяются в лесах, просачиваются через кордоны, охотятся на охотников и при этом все время неуклонно приближаются к главному пункту рейда – объекту противника. Таковы суровые условия учений. И поблажек никому не будет. Спецназ не знает жалости, но и пощады тоже никогда не просит. Синяки будут настоящими, и бушлаты до самого последнего часа вряд ли просохнут от горького пота. И первое сразу же матерое по меркам спецназа поощрение - курсант Алексей Исаков пресек групповой побег осужденных в колонии усиленного режима, пытавшихся растолканным вручную вагоном выбить металлические ворота.

После отличного завершения учебы – служба в войсках. С 1984 по 1986 год – Донецкая бригада внутренних войск, еще одна кузница элитных командиров. Комбат Олег Новицкий – земляк, челябинец, лучший комбат бригады. Комбриг Хаким Шогенов – службист до мозга костей. В бригаде абсолютно запрещен алкоголь, дисциплина жесточайшая. Лейтенант Исаков в течение года становится лучшим замполитом роты в бригаде. Добивается того, что лучше всех выполняет любое упражнение, любой комплекс. На соревнованиях из боевого пистолета с подбежкой стреляет сразу же под мастера спорта СССР. Именно его взвод предотвращает уникальный в мировой практике побег, когда заключенные сумели за несколько лет вырыть из санчасти колонии строгого режима 44-метровый подкоп…

Пройдут годы, и первый командир Исакова Шогенов станет генералом, министром внутренних дел Кабардино-Балкарии. Республика в самом центре взрывоопасного Закавказья будет образцом стабильности и правопорядка. Генерал сумеет собрать лучших офицеров МВД, с которыми прослужил не один год. Республиканские спецназ и ОМОН надежно оградят мирное население от воинственных набегов из Чечни. Прибывший в 1998 году в Нальчик Алексей Исаков стал свидетелем того, как из республики по команде первого милиционера Кабарды выслали местного жителя, уличенного… в употреблении наркотиков.

С 1986 года Исаков – командир роты челябинского батальона милиции внутренних войск. Естественно, что у такого командира рота вскоре становится лучшей в войсках Уральского округа внутренних войск. Молодой командир просто беспощаден к себе и подчиненным. Специальные моторизованные части милиции – войсковой резерв МВД страны. А в том, что с началом перестройки работы им прибавится, сомневаться уже не приходилось…

Пожарная команда МВД

Чаша с ошибками незаметно перевесила чашу с удачами. В некогда великой державе начались распад и разложение. Первыми полыхнули национальные окраины. 16 - 17 декабря 1986 года в столице Казахстана Алма-Ате вспыхнули массовые антицентристские волнения, поводом для которых послужило освобождение от должности первого секретаря ЦК Казахской компартии Динмухамеда Кунаева и назначение на республиканскую должность Геннадия Колбина. На центральной площади имени Брежнева трое суток шел митинг. Толпа в восемь тысяч человек требовала суверенитета Казахстана и членства в ООН. Попутно нападали на милицию, жгли автомашины, били витрины магазинов. Национальные беспорядки тогда потрясли весь Союз, ведь в феврале 1986 года в новой программе КПСС, принятой на XXVII съезде партии, уверенно и недвусмысленно заявлялось: «Национальный вопрос, оставшийся от прошлого, в Советском Союзе успешно решен».

Во внутренних войсках немедленно была объявлена тревога. События в Алма-Ате нарастали стремительно: нападение на здание ЦК КПК, в стычках с силами МВД и курсантами-пограничниками есть раненые и убитые с обеих сторон. В солдат местного полка ВВ летели заостренные металлические прутья. Через щиты их кололи ножами, привязанными к длинным шестам. В жилом секторе досталось русским и помогавшим им казахам. Окна машин закрывали солдатскими одеялами.

Челябинский батальон должен был вылететь в столицу Казахстана первым в стране, но подвела военная авиация. Двое суток ждали вылета, сидя на мешках. Военно-транспортными «Илами» прилетели в притихший город. Трое суток стояли в оцеплении первой линии на центральной площади. К тому времени местный госпиталь уже был под завязку заполнен покалеченными сотрудниками местной милиции и полка ВВ. Но и райотделы уже заполнили изъятые из толпы погромщиков: одурманенные наркоманы, экстремисты и… коммунисты. Дело в том, что агитацией и подстрекательством особенно активно занимались работники местных партийных и комсомольских органов. Назначение на должность русского вызвало у них особенно сильный взрыв национальной гордости: «Чем мы хуже русских?»

Опыта борьбы с массовыми беспорядками тогда в стране не было. Когда дали команду для начала операции по вытеснению толпы с площади, не подготовили группы по изъятию зачинщиков и их последующей фильтрации. В результате в течение нескольких часов шла ожесточенная борьба. Бойцы сводного отряда МВД СССР теснили беснующуюся толпу, а когда результат был почти достигнут, повстанцы просто начали отступать в жилой сектор, заполняя подъезды ближайших многоэтажек. Выключив свет, пережидали и нападали на солдат с тыла. Вторая и третья волна экстремистов отличались особой агрессивностью. Их контратаковали бойцы спецподразделений.

Оружие против толпы тогда еще не применялось. Работали только щитами и резиновыми палками. Все это немного напоминало приключенческие фильмы про спартанцев. Выучка у челябинцев действительно была высочайшая, и только поэтому обошлось без жертв. Многочисленные синяки, ушибы и легкие колотые ранения никто не считал. Последующие дни рота Алексея Исакова оставалась на передовой. Патрулировали центр города, зачищали самые неблагополучные кварталы. Население в большинстве своем относилось к нашим солдатам достаточно благосклонно, понимая, что национальную гордость молодежи подстрекатели превратили в разменную карту для затаившихся на время национальных феодалов. И казахи, и русские одинаково сожалели, что прекрасный мирный город обагрила кровь. По странному стечению обстоятельств после этих событий площадь Брежнева в Алма-Ате переименовали в площадь Мира.

Задача спецназу – отвлечь погромщиков на себя

27 августа 1988 года по Бакинскому радио было передано сообщение прокурора республики о том, что в карабахском городе Агдам «хулиганствующими элементами» были убиты двое азербайджанских юношей. Тотчас, как по команде, в пригороде Баку – промышленном Сумгаите начались армянские погромы. Было очевидно, что резня тщательно планировалась. Активисты азербайджанских националистических группировок собрали в ЖЭКах списки армянских семей. Подтянулись промусульманские боевики не только со всего Закавказья, но и из Ирана, Пакистана… Погромщики атаковали «по-волчьи» - набегами на места компактного проживания армян. Действовали группами по 200 - 300 человек. Убивали, насиловали женщин и детей, выжигали целые кварталы.

Челябинский милицейский батальон в те дни находился в Ереване, выполнял очередную задачу министра МВД по охране общественного порядка. Национал-экстремисты из комитета «Карабах» грозили органам власти немедленно приступить к активным действиям. Ереван, похоже, тогда впервые увидел солдат, которые не берут взятки при осуществлении ими комендантского часа и выполняют приказ своих командиров, невзирая на лица. По получении приказа практически немедленно два неполных батальона – челябинский и уфимский - военно-транспортной авиацией были переброшены в аэропорт «Насосный» под Сумгаитом. В город вела узкая ленточка шоссе, окруженная огромными нефтяными лужами. Экстремисты, просто не успевшие перекрыть силам первого броска дорогу в Сумгаит, следом за их прохождением немедленно заблокировали эту трассу, выгнав на дорогу местных жителей и стянув множество автобусов и грузовиков.
В пять часов утра около двух сотен уральских милиционеров-спецназовцев вошли в разгромленный город. В это же время из Сумгаита выходил походной колонной Бакинский полк внутренних войск. Силами Бакинского гарнизона и курсантов-моряков власти не сумели погасить волнения, а только завели многотысячную толпу.

По прибытии в Сумгаит заместитель командующего внутренними войсками СССР велел всем командированным в горячую точку офицерам сдать их табельные «макаровы» и лично проверил, насколько надежно их закрыли в сейфы. После чего обратился к бойцам с краткой напутственной речью. Суть ее заключалась в следующем: «Ребята, на вас последняя надежда… Город в трупах и крови… Их действительно слишком много… Вы должны отвлечь на себя экстремистов…»

Приказ - ни шагу назад

В семь часов утра сводный челябинско-уфимский отряд жидкой цепочкой блокировал привокзальную площадь, где митинговали полторы тысячи сторонников азербайджанского народного фронта. Начальник штаба уфимского батальона вышел к толпе для переговоров. Но в ответ ему мгновенно проломили голову кирпичом. (Офицер после полученной травмы выжил, но долго лечился, а вскоре уволился со службы.) Только после этого бойцы взводов спецназначения немедленно приступили к активному изъятию зачинщиков из толпы.

С правого фланга в толпу вклинилась группа захвата уфимцев, а слева – группа капитана Исакова. В течение 40 минут всего двадцать бойцов спецназа рассеяли толпу и изъяли из нее нескольких авторитетов. Попытавшиеся противодействовать им боевики, вооруженные ножами, прутьями арматуры и топорами, были попросту нокаутированы и плавали в привокзальном фонтане. Не ожидавшие такой дерзости и жесткости, экстремисты дрогнули и отошли. Но уже к десяти часам около пяти тысяч озверевших фанатиков атаковали милицейскую цепочку теперь и с фронта, и с тыла. В первые же минуты рукопашного боя были переломаны все резиновые палки, не предназначенные для подобных сражений. Бойцов сначала потеснили, а затем и плотно окружили. В солдат полетели бутылки с зажигательной смесью. Пламя с горящих бойцов, не прекращая боя, сбивали шинелями. Для постоянно прибывающих на площадь погромщиков на грузовиках подвезли заранее заготовленную арматуру. Четыре бронетранспортера, пытавшихся прорваться на подмогу, сожгли на подступах к вокзалу. Толпа зверела на глазах. В оборонявшихся солдат летели витринные стекла, камни, палки, металлические прутья…

Погромщики стремились разбить строй, выдернуть хоть кого-нибудь из милиционеров. Первому не повезло прапорщику-уфимцу. Его смогли затянуть в толпу и на глазах товарищей начали методично забивать палками. Только после второй атаки силами взвода спецназа Алексей Исаков сумел вырвать из плотного кольца окровавленного, всего в пене, с пробитой в нескольких местах головой парня. Рядом толпа вырвала из созданной щитами «черепахи» еще двух солдат-срочников. Вмиг над головами взлетели их каски, сорванные бронежилеты…

В ревущей толпе хрустели поверженные тела. Стальные каски, пытавшихся их спасти товарищей покрылись вмятинами. Заостренные арматурины легко пробивали облегченные бронежилеты. Экстремисты предусмотрительно заблокировали все подъезды к площади. С крыш в солдат неприцельно стреляли из обрезов и дробовиков. Связи не было. Сопровождавший отряд офицер-особист непонятно как сумел откуда-то позвонить и сообщить в Баку, что части погибают. Во второй половине дня на площадь сумели пробиться еще около 80 подмосковных артиллеристов, без снаряжения, но с каким-то количеством оружия. Пришлось прикрывать и их. Парней могли просто разорвать…

К концу дня на площади толпа превышала уже 10 тысяч человек. Откуда-то ведрами начали приносить бензин, чтобы с крыши подпалить «горбачевских ублюдков». Ситуация была настолько трагичной, что оставалось только прощаться друг с другом. Но тут из толпы вперед пробился щуплый старик-аксакал и призвал всех прекратить драку. Спустя двенадцать часов начались переговоры. Седобородый миротворец выяснял у израненных милиционеров, кто они, зачем пришли.

Продолжение в следующем выпуске