Фронтовые будни челябинского милиционера

Девятого января 2012 года генерал-майору милиции, бывшему руководителю УВД Челябинской области Андрею Тихоновичу Руденко исполнилось бы 90 лет. Как оказывается этот очень скромный, немногословный и сдержанный человек из ушедшего от нас поколения гигантов заслуживает вечной памяти и самого глубокого уважения земляков южноуральцев.

Впрочем, все начиналось, как и у всех. Из большой и дружной семьи первостроителя Магнитогорского металлургического комбината Тихона Руденко на фронты Великой отечественной войны ушло 16 человек. Его сын Андрей - как самый младший записался добровольцем последним, уже в октябре 1941 года. Выпускника Челябинского финансово-экономического техникума (бухгалтера) призвали в сформированную в Магнитогорске отдельную воздушно десантную роту. Из 140 десантников этой роты в 1945 году в Магнитогорск вернулись только шестеро, причем двое из них были тяжело ранены.

Во времена СССР в военных билетах армейских спецназовцев писали просто и конспиративно «ВДВ», а в графе военно-учетной специальности – «разведчик». Еще в августе 1930 года, во время маневров, в районе Воронежа был десантирован первый небольшой отряд парашютистов с приказом "действовать в тылу противника". Официально именно эта дата и является днем рождения Воздушно-десантных войск. Но, кроме того, это еще и дата рождения Советского Спецназа.

С первых дней Великой Отечественной фронты требовали все больше десантников. И именно в дни, когда враг стоял у стен Москвы, началась их массовая подготовка. Но мешало то, что не с чего было прыгать с парашютом. В десантных корпусах почти не было бойцов совершивших хотя бы один первый - ознакомительный прыжок с парашютом. Потому, что все военные и гражданские самолеты обслуживали непосредственно только фронтовые нужды. Да и авиационного горючего в стране не хватало катастрофически. Проблема становилась все острее.

«У кого жена, брат -

Пишите, мы не придем назад».

Машина с закрепленной в кузове лебедкой надежно укрыта от посторонних глаз в глубоком овраге. Натужно крутится ее барабан, то сдавая, то выбирая трос привязного аэростата. В ивовой корзине, где то под облаками от бешеной качки дико страдают: молодой инструктор парашютно-десантной службы ВДВ Андрей Руденко и еще трое молчаливых и явно испуганных «заграничного вида» курсантов с полной выкладкой на плечах. С проходящими в секретной части парашютную подготовку иностранцами из спецгрупп любые разговоры инструкторам были категорически запрещены. Команды им в основном отдавались простейшими жестами. Да и признаться совсем не до задушевных разговоров было в хлипкой корзине...

Как только спецназовцы поднялись на восемьсот метров, сразу попали в страшную болтанку. Ветер рвал аэростат как пушинку, гнал дальше в небо, а гудящий трос рывками не пускал, неизменно отбрасывая назад. Поэтому плетеную корзинку с людьми швыряло из стороны в сторону, сильно и неожиданно кренило, вскидывало вверх и тут же вдруг снова бросало вниз, как в пропасть…

Между тем погода как специально вмиг стала резко портиться. Облака, отяжелев, пошли вниз. Они плыли в уже восьмидесяти-ста метрах от земли, практически скрывая аэростат от задубевших на ветру наблюдателей. Стало сумрачно, видимость стремительно упала. Инструктора отлично знали, что в таких условиях тренировка парашютистов с самолета невозможна в принципе. А вот с аэростата она в условиях военного времени продолжалась бы при любой погоде.

Где-то там, в вышине, невидимые с земли, из корзины вываливались в бездну будущие закордонные диверсанты-парашютисты. Их появления на земле каждый раз ожидали особенно напряженно. И когда они выныривали из грозовых облаков под белесыми куполами парашютов, это было всегда неожиданно, и нарисовывались они совсем не там, где их по расчетам ждали. Воздушные потоки разбрасывали начинающих десантников под малоуправляемыми «зонтиками» парашютов буквально как хотели. Так опытным путем каждый раз подтверждалась возможность проводить затяжные учебные прыжки и при самой плохой погоде, а значит, и ночью...

Барабан лебедки в кузове уже натужно наматывал непослушный трос. Всего шесть минут понадобилось на то, чтобы поднять парашютистов перворазников на нужную высоту, и выбросить их в свободный полет. И снова подтянуть аэростат к земле. Дальше все каждый день шло, как правило, без заминки и особых происшествий. Не успевала одна группа парашютистов опуститься на землю и погасить купола, как другая уже шла вверх. Как говорится у специалистов парашютно-десантной службы исключительно «вертикальная» жизнь. И норма на одного инструктора была, как положено «военная» - 200 курсантов за смену. Подъем для бывшего магнитогорского бухгалтера, и его коллег из ПДС привычно объявляли уже в 3-4 часа ночи, а затем, примерно через час начинались прыжки. И так семь дней в неделю, при любой погоде, непрерывно до 21-22 часов. Всего же за годы войны с помощью привязных аэростатов курсантами подмосковного Центра специальной подготовки было выполнено более полумиллиона только официально учтенных прыжков с парашютом. Воздухоплавательный дивизион в Долгопрудном на глазах стремительно преобразовался в основной Центр парашютной подготовки всех частей и соединений Воздушно-десантных войск, армейских разведгрупп и команд диверсантов для выполнения специальных заданий в глубоком тылу немецко-фашистских оккупантов. Кроме того, в отрядах дивизиона проводилась парашютная подготовка десантных частей и бригад Чехословакии, Польши, «специалистов-воздухоплавателей» Китая…

Массовая подготовка бойцов парашютно-десантных корпусов, поточно проводившаяся с аэростатов, высвобождала так нужные фронту транспортные самолеты, и большое количество высокосортного авиационного горючего. Созданный молодыми учеными-дирежаблестроителями первый воздухоплавательный дивизион воздушно-десантных войск ВВС Красной Армии был в считанные дни, развернут в малоизвестном поселке Долгопрудном, числящемся до того в литерных документах Генштаба РККА, как засекреченный объект «Дирижаблестрой». Созданный еще в начале тридцатых годов прошлого столетия под руководством известного итальянского пилота, полярного исследователя и антифашиста Умберто Нобиле. Назначенного генеральным конструктором уникального производства дирижаблей, - оборонного завода номер 207 Наркомтяжпрома. В специальном конструкторском бюро на эллингах предприятия, скромным консультантом трудился легендарный советский ученый Константин Циолковский.

«Гвозди б делать из этих людей:

Крепче б не было в мире гвоздей»

К октябрю 1941 года на базе имевшихся воздушно-десантных бригад были развёрнуты десять воздушно-десантных корпусов численностью свыше 10 000 человек каждый. Создано пять манёвренных воздушно-десантных бригад, пять запасных воздушно-десантных полков и воздушно-десантное училище в Куйбышеве. Соединения и части крылатой пехоты были молниеносно укомплектованы личным составом, но, как правило, не успевали полностью получить боевую технику. Да и списков личного состава в спешке, как правило, даже не составлялось. Враг рвался к Москве. Магнитогорская отдельная рота ВДВ влилась в 21 Воздушно десантную бригаду в составе 9 Воздушно десантного корпуса. Новых бойцов бригады не чем было кормить, форменной теплой одежды не было, спали, где придется на голом холодном полу неприспособленных помещений. До первого места назначения в Саратовской области, будущие десантники, неделю добирались форсированным марш-броском. Из 8500 человек к месту формирования бригады дошло всего около четырех тысяч. Да и среди них многие были сильно простужены, гражданская одежда превратилась в лохмотья, у многих появились вши. Из оставшихся в строю бойцов, на повторной медкомиссии, здоровыми и годными для службы в десантных войсках были признаны не более половины. Некоторых пришлось списывать вчистую…

Андрей Руденко как один из самых грамотных сразу же был отобран для обучения на укладчика парашюта. Кроме этого конечно досконально изучалось отечественное и иностранное оружие: немецкое, румынское и итальянское. Ежедневно для тренировки десантники под грузом проходили 20-30 километров по сильно пересеченной местности. Все изучали радиотехнику, подрывное дело, учились читать карту. Осваивали действия десантников в глубоком тылу врага в составе группы, в одиночку, в случае выхода из строя командира команды. Обучали правилам маскировки и выживания en plein air — «на открытом воздухе»…

Осваивались парашюты ручного раскрытия ПД-6 и ПД-41. А для того, чтобы выдернуть кольцо основного парашюта, надо было приложить значительное усилие мышц в девять килограмм. Невысокий, 50-и килограммовый сержант Андрей Руденко одной рукой сделать это даже на земле никак не мог. Опытный начальник парашютно-десантной службы бригады майор Мельников успокоил его, как мог: «Эх, дорогой сынок, не бойся, жить захочешь – вытащишь…». Приземлившись после своего первого прыжка в заснеженном поле под Сратовым, Андрей, осмотрев кольцо и вытяжной стальной тросик, поразился. Оказалось, он его перервал напрочь. Тросик был прочный и рассчитан на разрыв в 90-килограммов. Значит, жить Андрею Руденко очень хотелось…

Преодолевая рысью по 30-40 километров заснеженного морозного бездорожья, магнитогорские десантники на учениях доводили себя до полного изнеможения. Но командир роты старший лейтенант Ахтямов неизменно приказывал старшине выдать особо ослабевшим бойцам всего по одному кусочку сахара, и они не раз ощущали на себе благотворное влияние этого бесхитростного армейского «допинга».

Под осажденную наступающими немецкими колоннами Москву Ставкой Главнокомандующего вынужденно стягивались последние неприкосновенные резервы. Несколько свежих, хорошо обученных корпусов воздушно-десантных войск ВВС КА. Десантников разместили в чистом поле во втором эшелоне обороны, и объяснили главную задачу оборонять столицу до конца. В это же время в часть прибыла таинственная группа офицеров контрразведки «Смерш». В штаб «для беседы» с ними без всяких объяснений приглашали самых опытных и проверенных в деле командиров и матерых сержантов. В свое время на собеседование вызвали и 19-летнего сержанта Руденко…

«Адмиральским ушам простукал рассвет:

"Приказ исполнен. Спасенных нет".

В годы Великой Отечественной войны Воздушно-десантные войска героически сражались на всех ее этапах. В начальный период они показывали образцы мужества и стойкости при обороне Киева, в Прибалтике, Белоруссии и Украине, под Москвой. Участвовали советские десантники в жестоких боях за Кавказ, в Сталинградской битве. Вспомните хотя бы легендарный Дом десантника старшего сержанта Якова Павлова. Крылатые пехотинцы громили врага на Курской дуге. Были грозной силой на завершающем этапе войны. Где использовать прекрасно подготовленных, сплоченных и бесстрашных командиров и бойцов десантных соединений и частей, в войну, как правило, решали на самом верху, в Ставке Верховного Главнокомандования. Спецназовцы-десантники действительно были той палочкой-выручалочкой высшего командования страны, которая не раз спасала положение в самый решительный или трагический момент.

По инициативе Государственного Комитета Обороны в 1942 году десять хорошо подготовленных воздушно-десантных корпусов были переформированы в армейские дивизии. Еще до первого боя им были присвоены гвардейские звания и знамена. И именно им была поручена особая миссия, переломить ход всей войны в битве под Сталинградом. Пять новых гвардейских дивизий с 37-й по 41-ю были объединены в начале августа 1942 года в 1-ю гвардейскую армию Константина Москаленко. В самых тяжелых уличных боях Сталинграда эта армия практически полностью полегла, но свою стратегическую задачу воины десантники выполнили с честью.

Руководитель Совета ветеранов ГУВД Челябинской области полковник милиции Валерий Маскаев рассказывает: « Андрей Тихонович всегда был очень скромным человеком, и почти ничего не рассказывал нам о своих военных подвигах. Только от его однополчан мы как-то узнали о том, что он одно время был, оказывается начальником секретной части штаба первого отдельного авиационно-воздухоплавательного полка штаба ВДВ ВВС КА. Как минимум трижды вместе с подготовленными им специальными отрядами десантников он выбрасывался в глубокий тыл противника для выполнения особых задач командования. Какое-то время действовал в расположении партизанских отрядов. А однажды с группой спецназа пробивался назад через линию фронта. Как минимум один раз спецназовец Руденко лично доставил уполномоченному «Смерш» капитану Турикову ценного языка – захваченного им немецкого офицера, хорошо говорившего на русском языке».

В 1943 году Андрей Руденко в составе спецгруппы капитана НКВД Микуловича ночью десантировался на территории Смоленской области в районе населенного пункта Ярцево. В то время в лесах на территории ярцевского района действовали 12 партизанских отрядов-бригад, которые входили в особый партизанский полк подполковника Амеличева численностью до 1200 бойцов. Народные мстители и бойцы спецгрупп 8-й воздушно-десантной бригады ВДВ контролировали в районе 8 из 14 сельсоветов с численностью населения более 10 тысяч человек. В 1944 году транспортный самолет, в котором вместе с бойцами спецгруппы в тыл к фашистам летел, в качестве сопровождающего Андрей Тихонович был сбит под Минском в Пуховическом районе. Пробиваясь к бойцам партизанского отряда «Слава» партизанской бригады «Пламя» десантники вступили в непростой бой с хорошо подготовленной разведгруппой немецких карателей и уничтожили ее. К счастью для наших десантников у немецких егерей «охотничков» не было с собой рации, и они не смогли вызвать себе на подмогу истребительную jagdkommando…

В 1943 году будущий челябинский милицейский генерал был откомандирован в село Белоцерковское Рязанской области для подготовки десантников из реабилитированных военнослужащих польской армии.

Но все-таки чаще всего Андрей Тихонович рассказывал нам историю о том, как летом 1944 года вернувшись на Центральную базу ВДВ после очередной командировки в войска, где он принимал участие в подготовке десантных групп для заброски за линию фронта, был просто сражен на повал. Заматеревший инструктор ПДС ВДВ увидел в своей сверхсекретной части большие группы свободно играющих детей. Как оказалось это были дети блокадного Ленинграда: от 4-х до 12-и лет, которых прежде чем отправить в детские дома завезли к десантникам, чтобы подкормить и поправить здоровье. Со слов Руденко суровые бойцы спецназовцы относились к настрадавшимся детишкам как к своим собственным. Старались дать им все самое лучшее, что у них было, не говоря уже о том, что в столовой для них естественно готовили особо питательные блюда. За месяц пребывания у десантников ребята-сироты основательно поправились, поздоровели. А когда их развезли по детдомам бывалые спецназовцы, провоевавшие не один год, долго по ним скучали и не могли себе найти места. А некоторые даже пытались узнать адреса своих любимцев…

            Конец войны офицер десантник Андрей Руденко встретил в лесу под польским городом Жешув. Вернувшись на Центральную базу ВДВ в поселок Долгопрудный, приступил к подготовке новых отрядов для отправки уже на Дальний Восток. Впереди была кровопролитная война с милитаристской Японией. А дома в Магнитогорске его ждала мать с тремя несовершеннолетними детьми: две сестренки и брат. Отец офицера десантника все еще находился в трудармии. Отравившись в коксохимическом цехе Магнитогорского комбината токсичными коксовыми газами, часто болел и ничем не мог помочь своей семье…