.jpg)
Сергей Зырянов: «Cчитаю, что систему сбора подписей надо либо упростить, либо отменить»
Директор челябинского филиала РАНХиГC Сергей Зырянов в интервью «ЧелябинскСегодня» подвел результаты предвыборной кампании в Челябинской области.
— Сергей Григорьевич, одним из вопросов в исследовании, которое вы презентовали, был «Как Вы можете охарактеризовать прошедшие выборы?». Насколько можно считать результаты этого вопроса точно отражающими ситуацию?
— Данные социсследования скорее говорят о восприятии жителями Челябинска прошедшей внешней картины избирательной кампании, чем о сценарии и полит-технологических особенностях ее проведения. Но надо сказать, что оценка, пусть в данном случае эмоциональная, важна для понимания того, насколько выборы воспринимаются легитимными и интересными, поскольку позволяет зафиксировать существенные нюансы восприятия их результатов.
— А Вы бы как ответили на этот вопрос?
— Я бы не назвал эту кампанию спокойной, потому что был прецедент с Жестковым, в которого стреляли. По-моему, в практике избирательных кампаний РФ, которые проходили 13 числа 2015 года, это был единственный случай, когда предпринималась попытка физического устранения человека, являющегося, к тому же, кандидатом от «Единой России». У нас в Челябинской области похожий случай был только в начале 90-х, когда во время избирательной кампании было совершено покушение с трагическим исходом на директора Сосновской птицефабрики М. Лежнева, претендовавшего на мандат депутата Госдумы по Кыштымскому избирательному округу.
— А с точки зрения нарушений как Вы оцениваете кампанию?
— Формально нарушений зафиксировано было немного. На четырех избирательных участках не совпали результаты протоколов, на одном — отменили результаты выборов. Если не обращать внимание на стрельбу, в остальном кампания проходила спокойно. Но немножко нервно. Это относится как к областной избирательной комиссии, так и к руководителям региональных отделений политических партий. А нервничать всех заставили действия политических партий, которые раз за разом подавали списки с большим количеством нарушений, но оспаривали не факт недостоверности подписей в списках, а процедуру рассмотрения и утверждения этих списков. Я считаю, что систему сбора подписей, в том виде, в котором она существует сейчас, надо либо упростить, уменьшив количество необходимых подписей, изменив требования к подписному лицу, либо отказаться от нее вообще. Посмотрите, у нас в области для участия в выборах ЗСО заявились 12 региональных отделений политических партий, а зарегистрировалось только пять, то есть 42%, весьма низкий КПД — меньше половины. В прошлые выборы конкурировало семь партий. Фактически сбор подписей оказался по объективным, либо субъективным причинам очень серьезным фильтром. В плане субъективных причин, есть подозрение, что некоторые политические партии на самом деле не очень-то и занимались сбором подписей, а работали с какими-то базами данных. Это, конечно, всего лишь мое предположение.
— Сергей Григорьевич, а можете охарактеризовать свое впечатления от предвыборной работы партий? Особенно это касается оппозиции.
— Я уже обратил Ваше внимание на то, что наблюдается отрицательная динамика в количестве партий, допущенных к участию в выборах в Законодательное собрание. В 2005 году таких партий было шесть, в 2010 — семь, а сейчас их осталось только пять. Вроде небольшое изменение, но надо помнить и о том, что с 2010 по 2015 годы произошел качественный скачок в количестве действующих региональных отделений политических партий. Если раньше их было полтора десятка, то сейчас — уже шесть десятков, а результата, то есть включения их в политический и электоральный процесс у нас в области это не дает никакого. Поэтому я могу сделать такой вывод: в настоящее время пока нет запроса со стороны населения на критичные оценки деятельности власти, и, как следствие, отсутствует сколь-либо заметное представительство со стороны оппозиционных сил, партий несистемной оппозиции в региональном политическом процессе, в отличие от известных нам системных оппозиционных партий: ЛДПР, КПРФ, СР. Политические игроки уже многие годы одни и те же. Есть еще «Яблоко», но эта партия пока не является ресурсной и влиятельной, формирующей мнение какого-то заметного количества избирателей, структурой. По итогам выборов они получили около 2% голосов. Для них это стабильный показатель. А в отношении остальных 56 региональных партийных структур мы наблюдаем одну и ту же картину — отсутствия в агитационном и информационном пространстве.
Я считаю, что из системных оппозиционных партий самую интересную компанию провела «Справедливая Россия». Они взяли горячую проблему — ремонт многоквартирных домов — и построили свою кампанию на требовании отменить этот закон. Да, посыл пропагандистский выглядит как явно популистский. В итоге оказалось, что партия настаивает на существенном изменении закона, а не на его отмене. Получается некая двусмысленность. Сохранится ли при подобном стиле на общение с избирателями интерес с их стороны к «Справедливой России» через год на выборах в Госдуму, большой вопрос. Однако, надо понимать, что если экономическая и социальная обстановка станет хуже, то и запрос на популистские лозунги типа «надо все отменить, а то, что есть, поделить поровну» будет расти, поскольку далеко не все избиратели вникают в детальный анализ причинно-следственных связей динамики экономических и социальных процессов.
В нашей стране получилось так, что позиция и оппозиция отличаются не по акцентировке внимания по поводу поиска путей решения сложных проблем существования общества, а по оценке существующего политического режима. Непримиримая оппозиция считает, что срочно нужно менять политический режим, а партия власти и партии системной оппозиции упирают на то, что существующий политический режим нормальный, вполне демократический и жизнеспособный, и его нужно сохранить, в лучшем случае подремонтировав отдельные элементы, то есть улучшить его.
— Мы частично коснулись вопроса об участии академии в предвыборных процессах. Как часто кандидаты проводят социсследования, если не секрет? Насколько был велик запрос на эти услуги?
— Прежде всего, отмечу, что сейчас в области есть определенное число неплохо работающих социологических структур. Поэтому ответ на Ваш вопрос построю с отсылкой только к нашему опыту. В некоторых одномандатных округах, насколько мне известно, опросы проводились, но самодеятельно, силами самих активистов, поддерживающих тех или иных кандидатов. Что касается партий, насколько я знаю, ЕР заказывала одно исследование в начале лета. И, конечно, то, что в июне оно показало, потом в дальнейшем было трудно использовать для прогноза итогов выборов. Обычно для выборов такого формата, как в ЗСО, проводят хотя бы три опроса: базовый, промежуточный и перед голосованием. Последний делается для того, чтобы дать более точный прогноз, сколько голосов получит так или иная партия. В этом году на социсследования системного запроса, как мне видится, не было. В день выборов проводились exit poll — соцопросы избирателей на выходе из избирательных участков после голосования. Те, кто голосовал в Челябинске, возможно общались с социологами.
— А почему так?
— Думаю, причины, наверное, в том, что политтехнологи и руководители региональных отделении политических партий исходят из того, что влияние на избирателей осуществляется не столько точностью понимания их настроений, социального самочувствия и той повестки дня, которая есть в их повседневной жизни, сколько масштабом и интенсивностью информационного воздействия, в том числе с использованием манипулятивных технологий воздействия в период активной фазы избирательной кампании. Это одна из причин, почему не были востребованы социологические исследования. А другая причина в том, что соцопросы дают оценку — как будут раскладываться голоса и действуют как независимые индикаторы и могут мешать использованию административного ресурса. Данные социологов могут отличаться от итогов голосования, а это повод для сомнений. К моменту проведения этих выборов сложилась такая ситуация, что те, кто может позволить себе заказать соцопрос, встроены в устойчивую систему отношений небольшого пула политических партий. И в этой инерционной и легко просчитываемой ситуации они на основе экспертных оценок или каких-то внутриэлитных договоренностей уже прогнозируют результаты и понимают, какое количество мандатов они получат в конечном счете. А те, кому результаты социологических исследований были бы нужны и интересны, самовыдвиженцы, например, не имеют денег на такие исследования.
Разместить рекламу и объявление в газетах Челябинска
— Данные социсследования скорее говорят о восприятии жителями Челябинска прошедшей внешней картины избирательной кампании, чем о сценарии и полит-технологических особенностях ее проведения. Но надо сказать, что оценка, пусть в данном случае эмоциональная, важна для понимания того, насколько выборы воспринимаются легитимными и интересными, поскольку позволяет зафиксировать существенные нюансы восприятия их результатов.
— А Вы бы как ответили на этот вопрос?
— Я бы не назвал эту кампанию спокойной, потому что был прецедент с Жестковым, в которого стреляли. По-моему, в практике избирательных кампаний РФ, которые проходили 13 числа 2015 года, это был единственный случай, когда предпринималась попытка физического устранения человека, являющегося, к тому же, кандидатом от «Единой России». У нас в Челябинской области похожий случай был только в начале 90-х, когда во время избирательной кампании было совершено покушение с трагическим исходом на директора Сосновской птицефабрики М. Лежнева, претендовавшего на мандат депутата Госдумы по Кыштымскому избирательному округу.
— А с точки зрения нарушений как Вы оцениваете кампанию?
— Формально нарушений зафиксировано было немного. На четырех избирательных участках не совпали результаты протоколов, на одном — отменили результаты выборов. Если не обращать внимание на стрельбу, в остальном кампания проходила спокойно. Но немножко нервно. Это относится как к областной избирательной комиссии, так и к руководителям региональных отделений политических партий. А нервничать всех заставили действия политических партий, которые раз за разом подавали списки с большим количеством нарушений, но оспаривали не факт недостоверности подписей в списках, а процедуру рассмотрения и утверждения этих списков. Я считаю, что систему сбора подписей, в том виде, в котором она существует сейчас, надо либо упростить, уменьшив количество необходимых подписей, изменив требования к подписному лицу, либо отказаться от нее вообще. Посмотрите, у нас в области для участия в выборах ЗСО заявились 12 региональных отделений политических партий, а зарегистрировалось только пять, то есть 42%, весьма низкий КПД — меньше половины. В прошлые выборы конкурировало семь партий. Фактически сбор подписей оказался по объективным, либо субъективным причинам очень серьезным фильтром. В плане субъективных причин, есть подозрение, что некоторые политические партии на самом деле не очень-то и занимались сбором подписей, а работали с какими-то базами данных. Это, конечно, всего лишь мое предположение.
— Сергей Григорьевич, а можете охарактеризовать свое впечатления от предвыборной работы партий? Особенно это касается оппозиции.
— Я уже обратил Ваше внимание на то, что наблюдается отрицательная динамика в количестве партий, допущенных к участию в выборах в Законодательное собрание. В 2005 году таких партий было шесть, в 2010 — семь, а сейчас их осталось только пять. Вроде небольшое изменение, но надо помнить и о том, что с 2010 по 2015 годы произошел качественный скачок в количестве действующих региональных отделений политических партий. Если раньше их было полтора десятка, то сейчас — уже шесть десятков, а результата, то есть включения их в политический и электоральный процесс у нас в области это не дает никакого. Поэтому я могу сделать такой вывод: в настоящее время пока нет запроса со стороны населения на критичные оценки деятельности власти, и, как следствие, отсутствует сколь-либо заметное представительство со стороны оппозиционных сил, партий несистемной оппозиции в региональном политическом процессе, в отличие от известных нам системных оппозиционных партий: ЛДПР, КПРФ, СР. Политические игроки уже многие годы одни и те же. Есть еще «Яблоко», но эта партия пока не является ресурсной и влиятельной, формирующей мнение какого-то заметного количества избирателей, структурой. По итогам выборов они получили около 2% голосов. Для них это стабильный показатель. А в отношении остальных 56 региональных партийных структур мы наблюдаем одну и ту же картину — отсутствия в агитационном и информационном пространстве.
Я считаю, что из системных оппозиционных партий самую интересную компанию провела «Справедливая Россия». Они взяли горячую проблему — ремонт многоквартирных домов — и построили свою кампанию на требовании отменить этот закон. Да, посыл пропагандистский выглядит как явно популистский. В итоге оказалось, что партия настаивает на существенном изменении закона, а не на его отмене. Получается некая двусмысленность. Сохранится ли при подобном стиле на общение с избирателями интерес с их стороны к «Справедливой России» через год на выборах в Госдуму, большой вопрос. Однако, надо понимать, что если экономическая и социальная обстановка станет хуже, то и запрос на популистские лозунги типа «надо все отменить, а то, что есть, поделить поровну» будет расти, поскольку далеко не все избиратели вникают в детальный анализ причинно-следственных связей динамики экономических и социальных процессов.
В нашей стране получилось так, что позиция и оппозиция отличаются не по акцентировке внимания по поводу поиска путей решения сложных проблем существования общества, а по оценке существующего политического режима. Непримиримая оппозиция считает, что срочно нужно менять политический режим, а партия власти и партии системной оппозиции упирают на то, что существующий политический режим нормальный, вполне демократический и жизнеспособный, и его нужно сохранить, в лучшем случае подремонтировав отдельные элементы, то есть улучшить его.
— Мы частично коснулись вопроса об участии академии в предвыборных процессах. Как часто кандидаты проводят социсследования, если не секрет? Насколько был велик запрос на эти услуги?
— Прежде всего, отмечу, что сейчас в области есть определенное число неплохо работающих социологических структур. Поэтому ответ на Ваш вопрос построю с отсылкой только к нашему опыту. В некоторых одномандатных округах, насколько мне известно, опросы проводились, но самодеятельно, силами самих активистов, поддерживающих тех или иных кандидатов. Что касается партий, насколько я знаю, ЕР заказывала одно исследование в начале лета. И, конечно, то, что в июне оно показало, потом в дальнейшем было трудно использовать для прогноза итогов выборов. Обычно для выборов такого формата, как в ЗСО, проводят хотя бы три опроса: базовый, промежуточный и перед голосованием. Последний делается для того, чтобы дать более точный прогноз, сколько голосов получит так или иная партия. В этом году на социсследования системного запроса, как мне видится, не было. В день выборов проводились exit poll — соцопросы избирателей на выходе из избирательных участков после голосования. Те, кто голосовал в Челябинске, возможно общались с социологами.
— А почему так?
— Думаю, причины, наверное, в том, что политтехнологи и руководители региональных отделении политических партий исходят из того, что влияние на избирателей осуществляется не столько точностью понимания их настроений, социального самочувствия и той повестки дня, которая есть в их повседневной жизни, сколько масштабом и интенсивностью информационного воздействия, в том числе с использованием манипулятивных технологий воздействия в период активной фазы избирательной кампании. Это одна из причин, почему не были востребованы социологические исследования. А другая причина в том, что соцопросы дают оценку — как будут раскладываться голоса и действуют как независимые индикаторы и могут мешать использованию административного ресурса. Данные социологов могут отличаться от итогов голосования, а это повод для сомнений. К моменту проведения этих выборов сложилась такая ситуация, что те, кто может позволить себе заказать соцопрос, встроены в устойчивую систему отношений небольшого пула политических партий. И в этой инерционной и легко просчитываемой ситуации они на основе экспертных оценок или каких-то внутриэлитных договоренностей уже прогнозируют результаты и понимают, какое количество мандатов они получат в конечном счете. А те, кому результаты социологических исследований были бы нужны и интересны, самовыдвиженцы, например, не имеют денег на такие исследования.
Разместить рекламу и объявление в газетах Челябинска