Поиск

Прикосновение к былому Рафаила Аскарова

04.10.2010 12:55
Автор: Кирилл Белоусов
Зимой этого года вышел сборник рассказов «Прикосновение к былому» известного челябинского журналиста и писателя-краеведа Рафаила Аскарова. В ней автор коснулся основных вех истории Челябинской области – от судьбы коренного башкирского и татарского населения Южного Урала, до казачьей колонизации края.
Прикосновение к былому Рафаила Аскарова*
не наше

Зимой этого года вышел сборник рассказов «Прикосновение к былому» известного челябинского журналиста и писателя-краеведа Рафаила Аскарова. В ней автор коснулся основных вех истории Челябинской области – от судьбы коренного башкирского и татарского населения Южного Урала, до казачьей колонизации края. Автор в своем творчестве смог передать уникальную атмосферу периода советского промышленного и железнодорожного освоения региона со всеми ее противоречиями. Не обошел он вниманием и тему мусульманской системы образования медресе «Галия», ставшего первым исламским высшим учебным заведением региона, закрытом большевистскими властями после нескольких лет успешной работы.

Не менее интересна и тема судьбы человека – татарского эмигранта Гадинура Кадикова, солдата российской армии, вынужденного уехать на Запад из-за необоснованного обвинения в краже. Этот мужчина, сын рядового муллы, в США был так называемым «человеком, который сделал себя сам» - представителем среднего класса, владельцем одной из первых моделей «Форда». По возвращении же из вынужденной эмиграции, стал одним из лучших работников и вкладчиков коммуны «Ира» (доход которой достигал 120 тысяч рублей), которую посещал сам Бернард Шоу. Итак, Рафаил Сафарович рассказал о своем литературном пути и об истории казачества как сословия, заложившего основы развития нашего региона.

- Что привело Вас, выходца из простой советской семьи, сына шофера и крестьянки, к журналистике,  а затем и к литературе?

- Как кавалер ордена Трудового Красного Знамени я стал активно участвовать в социально-политической работе. Обо мне неоднократно писал «Челябинский металлург» - как о рационализаторе. В своих интервью я говорил о производственных ошибках, расхождении слов с реальными делами. Я начал писать об этих проблемах после сближения с журналистами нашей газеты. Позже я разочаровался в социалистических идеалах из-за всеобщей нищеты, чрезмерного приложения всех государственных сил к гонке вооружений. Стал гораздо больше критиковать партийные решения. И так я вышел из партии к началу моего литературного пути.

 - Расскажите, пожалуйста, что привело Вас к написанию цикла рассказов о жизни железной дороги и, в частности, паровозников.

- Мой отец ушел на фронт и не вернулся с Великой Отечественной войны. Тогда мне было 7 лет. Мама, после переезда в Челябинск, работала уборщицей в Красных казармах – ныне там располагается автомобильное училище. После окончания седьмого класса я решил пойти на работу, потому как в нашей семье было еще двое младших детей. Тогда должность машиниста паровоза была одной из самых престижных. Уже в 15 лет я поступил в железнодорожный техникум. Поступать же я пришел туда босиком, потому что на рабочих окраинах города, где мы жили, вчерашние деревенские жители еще не привыкли к тому, что на улицах носят обувь. Работа была тяжелой в технологическом и физическом планах, но она была одной из самых высокооплачиваемых. В техникуме же нас, мальчишек, готовили для ремонта паровозов, а специальность машиниста была последней стадией профессионального развития, до которой не всякий доходил. Технике вождения приходилось обучаться на практике – и много позже, через четыре года.  К слову, профессия машиниста паровоза все же имела некий романтический флер – людям было, на что посмотреть при подготовке машины к рейсу. А на электровозе все рутинно и статично. Живой связи с электровозом уже не почувствуешь... А ощущения дыхания и дрожи живого сердца паровоза для меня незабываемо. После службы в армии и распределения в челябинское депо я пришел к написанию моих первых статей на социальные темы, а затем и рассказов. Мы все хотели путешествий на поездах дальнего следования. Позже очарование моей работы я стал видеть уже не в этой неосуществимой для меня мечте, а в том, что она была подобна тонкому ремеслу. Поэтому я счастлив своей связью с этой замечательной специальностью.

- Перейдем к основной теме Вашего творчества. В чем состояла сила казачества, стержня российской государственности?

- Русская национальная идея была противопоставлена коммунистической химере интернационализма. Казачество было ее воплощением. Эти люди, составившие этнос защитников нашей государственности, не хотели прислуживать эксплуататорам. Они бежали от крепостного права, не оставляя мыслей о том, что, несмотря ни на что, они должны служить России: другой Родины у них нет. Первоначально это были банды. Но, к примеру, на Исети Оренбургское казачье войско уже организовывалось с достаточно большим государственным участием. По истечении двух столетий вчерашние бандиты, неорганизованные бунтари стали гордостью и опорой государства. А на наших землях этапа анархической самоорганизации их уже не было. Но слава уральских казаков не меньше славы кубанских и донских. Ни одной стране мира не удалось создать ничего подобного нашему казачеству, составившему класс свободных граждан и полноценных собственников родной земли, способных с оружием в руках защитить Отечество.

- Что же, по Вашему мнению, стало причиной гибели уральского казачества?

- Принципы жизни этих людей вступили в неразрешимое противоречие с революцией. Вольное, зажиточное и дисциплинированное сословие не захотело поклониться власти черной массы, приведенной в движение теми силами, которые считали Россию лишь средством для установления своей диктатуры. Поначалу нейтрально настроенное к советской власти сословие не могло остаться в стороне.  С началом отъема хлебных запасов и оружия казаки восстали. В наших землях, кстати, у них был закон – иметь минимум шестнадцать пудов годов запасов зерна на семью.  Поэтому и на Урале казаки составили цвет белого движения. А позже была трагедия коллективизации, превентивный расстрел людей авторитетных для сельского населения, которые могли препятствовать созданию колхозов.

- Сопоставим ли масштаб репрессий в отношении Оренбургского войска с этноцидом Терского, Донского и Кубанского?

- В Долгодеревенском, к примеру, по свидетельству дочери атамана Казанцева, были расстреляны шестнадцать человек. Также расстрелы проходили и в Каштаке. Дел на осужденных не составляли. Расстрельные приговоры утверждали тройки ОГПУ согласно 58-ой политической статье по пунктам контрреволюционной пропаганды и подрыва советского строя. И все же на Урале не было этноцида казачества, такого, как на Дону или же на Кубани. Тактика превентивных расстрелов применялась лишь при повышенном сопротивлении властям, в местах недавних сражений. В советское время тема принадлежности к казаческому сословию была табуирована. Во время юбилейных мероприятий села Долгодеревенского дети и внуки станичников мне отказали в публикации в районной газете моего документального рассказа «Дочь казачьего атамана», описывавшего жизнь атамана казачьего схода станицы Долгодеревенской. Было заявлено, что он был кулаком, а атаманом никогда не был. И основная масса людей называла себя простыми колхозниками, отказываясь от того, что они казаки. Они предпочли забыть то, что их предки не могли сеять столько зерна, сколько было необходимо для полноценного питания семьи – комиссары выгребали все запасы подчистую. Архивные документы же полностью подтвердили мою  правоту перед «колхозниками» – атаман Михаил Казанцев избирался  на этот пост дважды. Руководил сходом станицы он с 1900-ого по 1907-ой год.

- Что вы можете сказать по поводу самоуправления и территориального охвата Долгодеревенской станицы? Какие еще станицы существовали в городской округе?

- Существовали станичные сходы, подчиненные Оренбургскому казачьему кругу. Круг делился на части. У нас их было три – Оренбургская, Верхнеуральская и Троицкая. В станицу же входило несколько отдельных деревень. Итак, на казачьем сходе, на определенный день назначалось собрание. Определялся по договоренности кворум. В принятии решений могли участвовать все военнообязанные мужчины. Можно говорить о том, что это была демократическая система с обратной связью, системой сдержек и противовесов. Атаман мог избираться только на два срока – по четыре года каждый. К слову, часто ошибочно говорят о Першинской станице. Но это в корне неверно. Это рядовое село, входившее в Челябинскую станицу. Там даже церкви не было своей. Обычно в селах были только часовни. Челябинск окружала сеть из двух десятков казачьих поселков.

- В завершение нашей беседы, расскажите о процессе формирования нашего казачьего схода.

- Станичный сход примерно соответствовал району. Наш сход протянулся от Харлушей до Баландинских окрестностей. Также сход существовал и в нынешнем Красноармейском районе. Первое время они носили название полков. Любопытно, что нигде не зафиксировано точной даты их образования. Известно, что в течение десяти лет налогов с новых поселенцев не брали. Именно засчет этих льгот и передового самоуправления наш край поднялся до статуса опорного края державы. Эти станицы, после утраты военного значения Челябинской крепости и усмирения башкир, составили основу Оренбургской оборонительной линии для защиты от казахов и других кочевых народов в период колонизации Урала русскими. Затем, после становления имперского порядка на этих территориях, уральские казаки участвовали во всех военных кампаниях России. В том числе и в Первой Мировой войне, - а, как известно, даже ни один казачий взвод не дезертировал с фронта.

Итак, история российской цивилизации на Урале насчитывает уже 490 лет. Первооснова ее – казачество. И бесспорно, что наша малая Родина целиком и полностью обязана своим бытием трем десяткам казаков-первопоселенцев атамана Василия Гугни. Их прорыв на Урал привел к тому, что к началу прошедшего столетия численность Оренбургского казачества насчитывала уже свыше полумиллиона человек. Именно Оренбургское войско дало жизнь всему Южному Уралу. Книга Рафаила Аскарова «Прикосновение к былому» указывает на причины распада русского дореволюционного мира на Урале через судьбы отдельных людей – казаков, представителей коренных мусульманских народов, простых крестьян. Всех их объединяет безусловная любовь к России и нашей малой родине, которой они не изменили, несмотря на все сложности и превратности жизни в советское время. Сегодня, в новой России, мы можем осознать самобытность нашего региона и увидеть его лицо. И поможет нам это сделать «Прикосновение к былому»!





Справка:

Рафаил Сафарович Аскаров родился 19 февраля 1934 года.

С 1949-ого по 1953-ий годы обучался в Челябинском техникуме железнодорожного транспорта.

С 1953-его по 1955-ый годы служил в ВС СССР в Южно-Уральском военном округе в городе Чкалов (ныне Оренбург). Участвовал в войсковых учениях на Тоцком полигоне с применением атомного оружия.

Работал в Челябинском паровозном депо помощником машиниста паровоза, бригадиром комплексной бригады по производству подъемочных ремонтов паровозов, инженером, мастером.  Затем перевелся на Челябинский металлургический завод. Там он продолжил работать машинистом, дежурным и начальником локомотивного депо, электромонтером, рабочим лаборатории механизации и робототехники, машинистом насосных установок. Его железнодорожный стаж составил 36 лет, а общий – 52 года. За период работы он внес свыше восьмидесяти предложений по рационализации.

Имеет отличительный знак «Отличный паровозник» Министерства путей сообщения СССР. Ветеран подразделений особого риска Российской Федерации. Кавалер ордена Трудового Красного Знамени.

С 1969-ого года является внештатным корреспондентом нескольких городских газет: «Челябинский металлург», «Пресс-панорама», «Хроника», «Вечерний Челябинск», «Челябинский рабочий». С мая 1989-ого года постоянно сотрудничает с «Вечерним Челябинском». В марте 1998-ого года его рассказ «Буран» был впервые опубликован в литературном журнале «Уральская новь». В 2010-ом году был опубликован прозаический авторский сборник «Прикосновение к былому».

В данный момент является активистом челябинского клуба краеведов «Колесо истории», а также клуба любителей бега «Темп» имени Е.А. Аскаровой. Занимается журналистикой, литературно-историческими изысканиями, краеведческими и геологическими исследованиями.