Полеты ястребов. Зима близко?

Нынешним молодым поколениям уже не очень знакомы термины «ядерная зима», «холодная война», «ястребы», «натовская военщина», а между тем они были в ходу еще не так давно, в пору глобального противостояния двух супердержав – США и СССР.

Советский Союз распался, США заняли вакантное место единственного мирового лидера и казалось бы пропагандистская риторика прошлого навсегда ушла из нашей жизни. Однако, похоже призраки прошлого возвращаются. По мнению многих политиков и экспертов мы находимся на грани новой острой конфронтации с США и НАТО.



В чем же суть и причины конфликта? Есть ли шансы на его скорейшее урегулирование, или нас ждет очередной виток охлаждения, чреватый военными рисками, вплоть до вооруженного столкновения или даже войны?

Совсем недавно германский журнал «Шпигель» опубликовал два интервью, несомненно связанных между собой.
В первом собеседником журналиста стал Сергей Караганов - декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, почётный председатель Совета по внешней и оборонной политике РФ, советник президента. Во втором свою точку зрения высказал Збигнев Бжезински – легенда американской и мировой политики, не нуждающийся в особых представлениях.
Стоит отметить, что и Караганов, и Бжезински в силу своего статуса и фактического положения в реальной политике в данной ситуации выступают скорее не как частные лица, но как спикеры, транслирующие настроения определенных влиятельных групп своих стран.
По сути это был публичный обмен некими программными посланиями элит, адресованными широкой аудитории во всем мире.

Как это не странно, но оппоненты, придерживающиеся полярных точек зрения на причины и суть проблемы, были единодушны в ее оценке – оба сразу же признали, что новая холодная война, в которой участвуют Россия и США, уже давно идет.
Но если Бжезински начинает ее отсчет с событий на Украине, то Караганов предпочитает говорит о более ранней дате: «Я уже 8 лет назад говорил о ситуации, близкой к войне… Уже тогда доверие между нашими большими противоборствующими странами было близко к нулю. Россия только запускала тогда процесс перевооружения. С тех пор ситуация в плане доверия только ухудшилась».

Естественно, оппоненты склонны адресовать упреки в происходящем противной стороне.
По мнению Караганова, корень проблем заключается в том, что НАТО и стоящие за ним политики США и Западной Европы, давно и последовательно предпринимали ряд попыток по расширению на восток, не вступая в диалог с Россией и не учитывая ее интересов: «НАТО превратилось со временем в нечто совершенно иное. Вы начинали, как союз демократических государств с целью защиты себя. Но постепенно это всё превратилось в идею постоянного расширения. Тогда, когда нам был нужен диалог - в 2008 и 2014 годах, шанса на диалог вы нам не предоставили».
Вместе с тем, советник президента уточняет, что Россия не приемлет такого пренебрежения и готова вернуть себе статус великой державы с особой миссией: «В первую очередь мы делаем хорошее дело - хотим противостоять дальнейшей дестабилизации мирового сообщества в будущем. И мы хотим статус великой державы, хотим получить его назад. К сожалению, мы просто не можем отказаться от этого - 300 лет отложили свой след в наших генах. Мы хотим стать центром большой Евразии, местом, где царит мир и сотрудничество. К этой Евразии будет принадлежать и континент Европа…».

Таким образом, в представлении Караганова Россия просто не может реагировать иным образом на вызовы, созданные именно западными политическими оппонентами: «Вы успокаиваете такие страны, как Польша, Литва и Латвия тем, что размещаете там ракетные комплексы. Но это ведь им совершенно не поможет, это провокация. В случае, если начнётся полномасштабный кризис, это оружие будет уничтожено нами в первую очередь. Россия больше никогда не будет воевать на своей территории!».
И добавляет, не скрывая своего отношения именно к США: «…американцы сейчас открыто говорят о том, что санкции против России призваны сменить власть в России. Это — открытая агрессия, мы должны реагировать».

Но в чем же заключается конечная цель такой реакции, ведь военный конфликт или предполагаемая победа в нем вряд ли может считаться целью в силу чрезвычайно высоких рисков как обеих сторон, так и всего мирового сообщества?
У российского политика есть ответ и на этот вопрос. Он считает, что таким образом (наращиванием военной мощи и решительными действиями) можно убедить противоположную сторону в том, что «…мы умнее, сильнее и решительнее, чем вы думаете» и, тем самым, провести «тактическое предупреждение», не дав разгореться уже настоящей, «горячей» войне.

У американского собеседника журнала, само собой, несколько иная точка зрения.
По его мнению, Россия сама переступила некую «запретную черту», активно поучаствовав в событиях на Украине (Крым, Донбасс), а США и Европа просто были вынуждены реагировать на данные действия, резко дестабилизирующие обстановку: «Я против войны, но Вы должны понимать, что на каждую акцию должна быть реакция. Более того! Если это правило нарушается - шансы на то, что будет война, значительно увеличиваются».

Более всего огорчает то, что оба политика практически не видят выхода из сложившейся ситуации, чрезвычайно низко оценивая возможности обоюдовыгодного решения.
Бжезинский поясняет, что НАТО просто не имеет права показать свою слабость, с тем чтобы не пошатнуть сложившуюся систему безопасности («Если мы всем расскажем, что с нами можно делать, что хочешь, толку уж точно не будет»), а Караганов демонстрирует полную уверенность в военных преимуществах России, заявляя, что «…русские может быть не так сильны в экономике, в искусстве ведения переговоров, но зато мы прекрасные воины… Если НАТО начнёт агрессию по отношению к стране, имеющей такой атомный арсенал, как наша - вы будете наказаны».

Конечно же, данные интервью все же не отражают весь спектр политических мнений и решений – как в РФ, так и в США есть и другие оценки происходящего.
Остается только надеяться, что в итоге все же возобладает здравый смысл, а сказанное заочными оппонентами является лишь частью дипломатических и полемических приемов, призванных продемонстрировать серьезность своих намерений, если дело зайдет слишком далеко.