Кому он нужен, День Победы?

Наверное, именно поэтому и расстраиваются и недоумевают некоторые до сих пор - чего мол, все так с Днем Победы носятся? Ведь брал же Наполеон Москву и даже, как говорит один топ-блоггер: "...и нассал в Георгиевском зале кремля на паркет, ничего не случилось. Нассал - и вернулся домой".

А потом, ведь и вправду же выживали люди и в оккупированных странах, да и у нас на захваченных территориях вроде уцелеть можно было, если "по умному", не высовываясь и смирившись.

Так может быть и вправду, как считает штатный тролль и набросчик всея ЖЖ tema, разницы никакой нет? Что при коммунистах, что при фашистах - один клин во все стороны?



Можно, конечно, вскипеть праведным патриотическим гневом, который нынче так моден и привести кучу цитат относительно планов Гитлера в отношении славян в целом и русских в частности, не говоря уже о других "нежелательных" национальностях.
Или вспомнить многочисленный факты уничтожения простых людей, включая детей и стариков. Или даже разместить страшные фотографии прошедших через концлагеря и гетто.
В конце концов, есть ведь и материалы Нюрнбергского процесса, где можно найти много всего о том, что происходило в то время.

Только вот зачем все это делать? Уверен, что люди, задающие подобные вопросы, все эти вещи знают. Просто оценивают их по-своему, с точки зрения холодного рассудка и сугубо материальных факторов, искренне полагая, что они-то как раз и оказались бы в числе выживших при любой власти.
И наверное основания у них есть - ведь не дотянулся же "кровавый Сталин" до их вполне заслуженных предков, что и позволило их потомках сегодня вполне себе процветать и здравствовать.

Однако на каком-то интуитивном уровне оставлять без ответа такое не хочется, чтобы прошедшее не повторилось.
Поэтому я просто приведу выдержки из простых и бесхитростных воспоминаний моей землячки Марии Подрядовой, которая до сих пор помнит оккупацию и все, что с нею связано:

"У нас немцы укрепились, дома заняли, а мы в снежных окопах жили. Наши сколько раз в наступление ходили, никак не могли ничего сделать. В Крюково и Бельне всех жителей расстреляли. С двух деревень двадцать семь человек в живых осталось. Мою двоюродную сестру с шестью детками тоже расстреляли, а двое ребятишек восьми и двенадцати лет смогли спастись. Они мёртвыми представились, когда немцы раненых добивали...

Однажды возвращаемся со снохой, а немцы приехали в деревню учинить расправу за то, что партизаны на них напали. Вся деревня горит, а людей на площади собрали. Посреди площади стоит машина, немец говорит, а переводчик переводит. Требовали выдать партизанские семьи. Один назвал две семьи, среди них молодая женщина с двумя маленькими детками. Больно уж она мне запомнилась. Их загнали в дом на площади и подожгли. Мы потом на пожарище нашли ручку мальчика. Беженцы всё эту рученьку целовали...

Много беды повидали мы, всё не расскажешь. Страшнее всего как детки мучились, они ведь не понимают, что происходит: есть, пить просят. Бывало, чтобы не плакал, взрослые наплюют ему в рот, он сглотнёт и всё. Во как жили.
В свою деревню только в 1944 году вернулись. А там все дома сгорели, жить негде. Опять в овраге жили, в окопах, погребах."

Прав, конечно, Татьяныч в том, что простому человеку всегда непросто и играют им, как листьями на ветру. Только вот пока у человека, каким бы бы он ни был, есть своя Родина, а не чей-то сателлит, придаток или аппендикс - не все еще потеряно.
Остается надежда, даже тогда, когда вроде бы и надеяться уже не на что...

Но все же пиво варить, сосиски делать и дороги строить все равно надо самим...