"Поправки" Джонатана Франзена

Мне очень трудно удержаться от превосходных эпитетов, когда я говорю об этом романе. Вероятно, потому, что я пережил роман с этим романом. Именно так. Неделю я читал его, сидя в кальянной и растягивая удовольствие, чувствуя, что процесс чтения в случае с «Поправками» – это чуть больше, чем просто поглощение букв. Это больше похоже на коммуникацию с текстом, когда он провоцирует тебя на личные переживания, которые ты хочешь отдать ему и получаешь в ответ ещё большую порцию провокаций.
"Поправки" Джонатана Франзена*
не наше
Я люблю пирожки с черносливом. Так вот, «Поправки» – это как раз пирожок с черносливом: сладкий, горьковатый, местами попадаются кусочки косточек, но они не могут отвлечь тебя от процесса, хотя тебе по-настоящему больно в тот момент, когда они попадают на зуб. Так и «Поправки». Избыточно подробный разбор семейный отношений, местами даже не жёсткий, а жестокий, затягивает своим неопределимым горько-сладким вкусом.

Типичная американская семья «из кино» – мать, отец, трое детей и сколько-то внуков – пытается собраться на Рождество. Собственно, на этом пересказ сюжета можно было бы и завершить. Потому что дальше сюжеты ветвятся вслед за биографиями героев, чтобы к концу книги снова сойтись в отчем доме на то самое треклятое Рождество, которое является пыткой для всех, кроме Инид Ламберт – матери семейства.

«Поправки» стали одним из ярчайших американских бестселлеров. Выйдя в свет через пару недель после теракта 9/11, они попали в поле зрения Опры Уинфри, которая внесла книгу в свой «книжный клуб». Франзен отнёсся к этому прохладно и потребовал убрать с обложки логотип Опры. Такой незавсисимый жест в отношении человека, формирующего сознание миллионов американцев, привёл читательскую публику в неистовство и продажи взлетели до небес. Впрочем, я отвлекаюсь.

«Поправки» отчасти объясняют (на уровне подтекста) любовь Франзена к русской классической литературе и, с другой стороны, показывают, как надо правильно любить русскую классику и как правильно на неё откликаться. Роман напомнил кучу всего: и пьесы Юджина О’Нила, которые я обожал в юности, и фильм «Август» – самое большое зрительское удовольствие этого года для меня, и ещё полным-полно чего. В общем, следуя правилу «не читать две книги одного автора подряд», я теперь нетерпеливо выжидаю время, чтобы прочесть «Безгрешность» (Purity) – самый свежий роман Франзена.

А на прощание – цитата из интервью романиста, которая многое объясняет о самой книге:

Семья — это единственная вещь в жизни человека, которую он не в силах изменить. Ты можешь покрыть себя с ног до головы татуировками. Вставить в ухо серьгу размером с грейпфрут. Поменять имя и фамилию. Уехать в другую страну. Но твои родители, братья, сестры, дети — это неизменная величина. Современное устройство общества дает человеку иллюзию того, что он свободен, что он может полностью придумать себя заново. Меня как писателя интересует то, от чего он не может избавиться. Потому что свобода выбора — в конечном счете все равно ложь. Но мы ведемся на эту ложь. И опыт семьи — именно то, что может помочь в борьбе с ней. Эти связи сидят в нас слишком глубоко, от них никуда не деться. То есть я хочу попробовать, честно. Может, в следующем моем романе герои смогут освободиться от родственных связей. Но пока это ни у кого не получилось.