Чья здесь власть?

В конце концов, история знает немало примеров, когда стабильность, кажущая нерушимой, на поверку оказывалась лишь фантомом, иллюзией правящих классов...

Как-то принято считать, что власть в государстве должна принадлежать народу, то есть гражданам.
Вот и в Конституции РФ, которая (как ни крути) является основным законом страны, написано ясно и без каких-либо возможных толкований: «Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления».
И далее: «Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону».

Получается, что органы государственной власти правят по поручению, от имени народа и обязаны представлять и защищать его интересы, что, собственно, никем не отрицается и даже повсеместно декларируется.
Но так ли это на самом деле и что думают по этому поводу наши граждане, то есть тот самый «единственный источник власти»?

Социология позволяет нам получить ответ на этот вопрос.
Совсем недавно челябинским филиалом РАНХиГС, достаточно авторитетным учреждением, был проведен небольшой опрос, касающийся выяснения мнения населения по поводу того, чьи интересы представляет государственная власть России.
Любопытно то, что опрос проводился среди экспертов – государственных и муниципальных служащих, политиков, чиновников, бизнесменов, членов общественных организаций, представителей СМИ, сферы культуры и образования, учёных. Критерии отбора и объем выборки (117 человек) дают основания полагать, что респонденты – люди здравые, объективно мыслящие и разбирающиеся в реалиях нашей действительности. Всем им был предложен лишь один вопрос с несколькими вариантами ответа – «Как Вы считаете, чьи интересы защищает в приоритетном порядке современная государственная власть России?».

Вот как выглядят полученные ответы (в процентах от общего числа участвовавших в опросе):
- крупного финансового, торгового и промышленного капитала – 58,8%;
- свои собственные, чтобы удержаться у власти – 52,9%;
- правящей элиты – 41,2%;
- бюрократии – 23,5%;
- армии и силовых структур – 17,6%.
Весьма показательно то, что несмотря на возможность выбрать и другие варианты («малого и среднего бизнеса», «пенсионеров», «рабочего класса и крестьянства», «бедных и обездоленных»), ни один эксперт не назвал вариантов кроме пяти вышеперечисленных!

О чем это говорит?
Вероятно лишь о том, что по мнению опрошенных, власть далека от народа, чужда ему и по сути заинтересована лишь в собственном благополучии и поддержке наиболее богатых и влиятельных слоев общества, тем более что именно они во многом и есть та самая власть.
Можно сказать, что в стране сложился некий сословный конгломерат, тесно связанный между собой и соблюдающий некие общие корпоративные интересы по поводу собственного доминирования. Ну а почему бы и нет? Союз власти, капитала и силовых ресурсов является в принципе идеальным для его участников и ему практически ничто не угрожает.

Но может быть мнение экспертов не очень точно отражает предпочтения всей массы населения, хотя бы в силу принадлежности их к определенным социальным группам? Скорее всего, это не так.
Материалы многих исследований в целом подтверждают выраженную оценку.
К примеру, ВЦИОМ постоянно отслеживает социальное самочувствие населения и измеряет уровень его доверия к различным государственным и общественным институтам.
Согласно последних данных (май 2016 года), деятельность Правительства РФ одобряют 55,7% опрошенных, доверяют Госдуме 46,2%, а Совету Федерации – 45,3%. Правда, традиционно высоким остается уровень одобрения деятельности президента (81,1%), но это уже скорее из области нашего общественного сознания, когда первое лицо государства по определению остается практически вне критики.
Не могут похвастаться успехами и прочие общественно-политические институты: только 52,7% наших соотечественников одобряют деятельность правоохранительных органов, 45% считают правильной деятельность политических партий и 37% - судебных органов. На этом фоне показатели доверия армии (83,4%) и РПЦ (71%) выглядят явно внушительнее.
Как результат, в целом позитивно оценивают политику власти в России 45% населения. При этом экономическая политика поддерживается лишь 28% граждан, а социальная – 29%. Несколько скрашивает картину уровень одобрения внешней политики, который является довольно высоким – 56%, но вряд ли это дает основания для устойчивого оптимизма. Достаточно вспомнить, что на закате СССР единый блок партии и народа представлялся как никогда сплоченным.

Схожие данные фиксируют и ученые из Института социально-политических исследований РАН, которые на протяжении ряда лет изучают проблему доверия властным структурам в РФ.
По их информации, оценка качества нашей власти на протяжении длительного периода времени (начиная с 2000 года) практически не меняется: большая часть населения страны уверена, что российская власть представляет и защищает интересы богатых людей (45%-50%) и представителей государственной бюрократии, то есть свои собственные (40-45%). Те же, кто верит в то, что власть защищает интересы всех граждан России, традиционно оказываются в меньшинстве – их численность колеблется в пределах 10-15%.
Ученые делают вывод о том, что «…люди понимают и убеждены, что существующая политическая власть не отражает позиции большинства населения, а ориентируется на интересы двух групп — государственной бюрократии и богатых слоев населения».

Однако дает ли все это основания для беспокойства правящей элите?
Как это не парадоксально, нет. И причин этому много, в том числе - наша консервативность, низкая активность, неготовность и неумение формировать претензии к власти, и сформированная политическая система, практически исключающая полноценную политическую конкуренцию.
Только вот надо понимать, что кредит доверия не безграничен и вряд ли стоит уповать только на инертность общественного сознания и подконтрольность политических процессов. В конце концов, история знает немало примеров, когда стабильность, кажущая нерушимой, на поверку оказывалась лишь фантомом, иллюзией правящих классов.