Юристы-практики считают, что оправдательный приговор в сегодняшней России – это своеобразный миф. Так как о его существовании слышали многие, но его самого почти никто не видел. А тут еще глава Верховного Суда Вячеслав Лебедев в конце прошлого года признался, что во всех российских судах выносится всего 0, 4% оправдательных приговоров. А на самом деле их и того меньше. Так как часть оправдательных приговоров впоследствии безжалостно отменяется. Да и большинство из них к тому же, оказывается, были вынесены в результате рассмотрения судами с участием присяжных, и мировыми судьями по малозначительным делам частного обвинения. 

При этом сегодня в наиболее благополучных европейских государствах количество оправдательных приговоров составляет 20–30 % от общего объема рассмотренных дел. И в дореволюционной России суды оправдывали, оказывается, от 25% до 40% обвиняемых. Даже сталинские трибуналы во время войны выносили 7% оправдательных приговоров. Очевидно, что при нынешнем уровне профессионализма работников следствия и дознания - процент легко просчитываемых судебных ошибок достигает просто немыслимых величин. В места лишения свободы массово отправляются озлобленные, потерявшие веру в справедливость люди.

Поэтому скорее всего и ситуация в местах лишения свободы накалена настолько, что по мнению независимых экспертов бунт заключенных возможен практически в любом регионе Российской Федерации…

Хороших тюрем не бывает

Четыре года назад 31 мая 2008 года, в общем, то рядовая южноуральская исправительная колония №1 прогремела на всю страну. Здесь под Челябинском были до смерти забиты сразу четверо заключенных. Руководству регионального ГУФСИНа страшное происшествие скрыть не удалось. Так генерал Владимир Жидков, в то время еще начальник системы исполнения наказания по Челябинской области, и еще 17 его подчиненных в мае 2011 года оказались на скамье подсудимых по делу о массовом убийстве заключенных в «красной» колонии города Копейска. Несправедливый и явно неоправданно мягкий приговор Челябинского областного суда тогда вызвал возмущение многих. Но бессменно возглавляющий уже 24 года судейское сообщество региона Федор Вяткин тем самым в очередной раз, похоже, дал понять, что ведомственные интересы представителей силовых структур для него имеют приоритетное значение. И досконального выяснения причин возникновения критической ситуации в уральских колониях, конечно же, не последовало… 

«Красные зоны» Южного Урала – этолагеря, где администрация колоний правит с помощью«актива» из числа особо приближенных и покладистых осужденных.В такой зоне «активисты» абсолютно незаконноимеют широкие полномочия, и им дозволяется вести себя весьма агрессивно. Поощряется слежка друг за другом, доносительство, мелочные придирки к поведению и одежде заключенных. Соответственно, рядовые осужденные, обоснованно не любят и боятся «активистов». Так как в их обязанность вменяется презираемое в колонии стукачество, а подчас и даже избиение себе подобных…. Зэки понимают, что если ты почему то не понравишься активисту, или просто не дашь ему щедрый «подгон» с передачи из дома, он запросто может написать на тебя самый нелепый рапорт. Но при этом вполне достаточный для начальства, чтобы сгноить тебя в карцере…

Зэков прибывающих этапом в «красную колонию» традиционно ломают сразу же в карантине. Пока не напишешь собственноручное заявление о приеме в секцию дисциплины и порядка (СДИП) (в «черных воровских» зонах это в падлу), не вымоешь пол в туалете (в «правильных» колониях этим занимаются только «петухи») — в отряд не поднимешься. Но подломленному «красной зоной» арестанту надо еще выучить и годами старательно петь отрядную песню, строго соблюдать правила поведения. Научиться под барабан красиво, маршировать. Громко: хором и по одному приветствовать любого сотрудника учреждения…

Сколько хороших людей встало на путь исправления

24 ноября 2012 года многие российские информационные агентства объявили, что в колонии строгого режима №6 под городом Копейском в Челябинской области вспыхнул бунт. Заключенные развернули на крыше одного из зданий плакат: «Люди, помогите».

Правозащитники утверждали, что ОМОН силой разогнал людей, привычно собравшихся в «родительский день» у колонии (по большей части родственников заключенных), а 26 человек задержали. По версии полиции, были задержаны молодые люди, которые в состоянии алкогольного опьянения нарушали общественный порядок и нецензурно ругались.

Что происходило внутри стен колонии — достоверно известно не было. В прессе и социальных сетях вскоре появились сообщения о том, что 1,5 тысячи заключенных объявили голодовку с требованием прекратить пытки и издевательства, которым они постоянно подвергались в колонии. По версии пресс-службы ГУФСИН по Челябинской области, 250 человек потребовали ослабить режим содержания и освободить нескольких осужденных из штрафного изолятора.  

Уже на следующий день акцию протеста заключенных в копейской колонии поддержали заключенные других колоний, следственных изоляторов и крытой тюрьмы в Верхнеуральске Челябинской области. По данным источника в ГУ ФСИН Челябинской области от еды и всяческого общения с администрацией отказались сидельцы в колониях строгого режима № 1, 3, 11 и 25 в Копейске, Челябинске и Златоусте.

При этом вызвало удивление, и даже определенное уважение более чем мирное поведение осужденных в «восставшей» колонии строгого режима во время устроенной ими акции гражданского неповиновения. Несмотря на явное провоцирование осужденных на беспорядки, привычного развития ситуации с погромами, поджогами и кровопролитием не последовало…

Абсолютно бесправные люди, рискуя быть пойманными и жестоко наказанными, с малейшей оказией в течение всего 2012 года передавали на волю детальное изложение всех систематически допускаемых в отношении осужденных нарушений закона. Они, похоже, все еще верили в то, что в России может быть, все-таки найдутся совестливые люди способные навести должный порядок в местах лишения свободы. И заметьте, они просили вовсе не о снисхождении и льготах, а всего лишь о том, чтобы с ними обращались по Закону…

Определенный интерес представляетэкспертная оценка члена общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Челябинской области Николая Щура, которую он на днях направил  губернатору Челябинской области Михаилу Юревичу: «в учреждениях Челябинского ГУФСИН  была создана система вымогательства денег от родственников заключенных. При генерале Жидкове она приняла уже всеобщий характер… Сегодня ситуация такова, что в любой момент возможен бунт в любой из колоний. В течение уже многих лет прокуроры и следователи в упор не видят избитых и переломанных заключенных – их вполне удовлетворяют объяснения тюремщиков, что причина синяков и отбитых органов у «контингента» – падение со второго яруса коек, столкновение со столбом при ходьбе... Жалобы от заключенных при своем посещении учреждений прокуроры не принимают: «Мы – не почтальоны». Сотрудники же учреждений очень бдительно следят, чтобы ни одна жалоба на условия содержания из колонии не ушла. Все жалобы, что вырываются на волю – это или нелегальный путь, или заявление члену ОНК при личной беседе. По этой причине столь большое количество членовредительств в учреждениях областного ГУФСИНа».

Валерия Приходкина, член ОНК, рассказывает: «Почему все это происходит? Выбивают деньги из родственников.  Для колонии, для себя — не знаю. У нас же идет реформа, колонии должны быть оборудованы по европейским стандартам. А денег нет. Вот родные и покупают вещи — от вентиляторов до игровых приставок. Хочешь условно-досрочное освобождение (УДО)? Ищи деньги. Хочешь, чтобы твой сын или муж были в порядке, чтобы его не лупили там? Ищи деньги.  Точных тарифов и ставок нет, они ничем не гнушаются. Кто-то настольные лампы возил, кто-то — унитазы. Причем родственники брали кредиты, покупали эти унитазы в обмен на УДО. Родители постоянно жалуются, что все основания для УДО есть, а не дают — семья рассчитаться не может, нет у них денег».

Оксана Труфанова журналист, правозащитник, очевидец событий в копейской колонии утверждает: «Многие заключенные рассказывали и о поборах. Как выяснилось, клуб, баня, жилые бараки и столовая — все ремонтировалось на средства заключенных, даже техника покупалась на них же. И тому есть доказательства — чеки, товарные накладные. У меня на руках гарантийные талоны на музыкальные центры, компьютеры и тому подобное, которые были переданы мне для передачи в Следственный комитет. Полагаю, если восстановить в магазине чеки, то все «сложится в ёлочку». В этой связи у меня вопрос к счетной палате Российской Федерации: вы будете проверять, куда расходовались бюджетные средства, выделенные на ИК-6 Копейска, если все ремонты были сделаны за счет заключенных?»

Владимир Лукин как последняя надежда

Еще в 30 марта 2012 года уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин вместе с автором этой статьи, встретился и обстоятельно переговорил, у ворот федерального бюджетного учреждения «Исправительная колония №1 ГУФСИН России по Челябинской области», с поджидавшей нас, матерью осужденного Владислава Ахметова. На одном из интернет ресурсов в те дни даже появилась сенсационное сообщение о том, что эта женщина рассказала сопровождавшим российского омбудсмена журналистам «о сложившейся системе регулярных вымогательств денег у осужденных. К примеру, только для того, чтобы получить в колонии хорошую работу, зеку нужно «отстегнуть» до 150 тысяч рублей». Непокорных арестантов по ее словам жестоко били, а, возможно, – и это сейчас выясняется – даже убивали. И как было написано на одном известном информационном сайте: «Судя по реакции и.о. начальника областного ГУФСИН Олега Канашова и прокурора области Александра Войтовича (он сразу же пообещал подключить к делу ФСБ), на Южном Урале может вспыхнуть скандал, не менее резонансный, чем даже дело генерала Жидкова образца 2008 года».

Информация о том, что 25 мая 2010 года в «крытой больничке» ФБУ ЛПУ-3 ГУФСИН России по Челябинской области скончался осужденный Олег Булдашев, 1979 года рождения, поступивший туда накануне из ФБУ ИК-1 ГУФСИН России по Челябинской области с множественными телесными повреждениями, была привычно признана неподлежащей разглашению. По явно дежурной версии вполне устраивавшей руководителей колонии и копейских следователей Булдашева до смерти избили дневальные отряда №11 Владислав Ахметов и Александр Борин, и, конечно же, били его исключительно из вдруг возникшей «личной неприязни»…

Только сестра Олега Булдашова с самого начала придерживалась иной версии. С ее слов в первые же дни после того, как брат был этапирован в ИК-1, он позвонил ей 15 мая 2010 года и попросил оказать ему «гуманитарную помощь» -передать кому следует 40 тысяч рублей, для того, «чтобы его хорошо приняли в колонии». Через три дня Олег опять позвонил своей сестре все с того же городского номера, и сказал, что эти деньги людям нужны срочно, и что это очень важно…. Через неделю после последнего звонка ее брат был жестоко забит, в карантинном отряде ИК-1.

В ходе предварительного следствия бывшие «активисты» Борин и Ахметов достаточно откровенно рассказывали о существующей схеме вымогательства денег в ИК-1. Осужденный из числа прибывших в колонию и находившийся в карантине подвергался избиениям и другим физическим унижениям со стороны дневальных и старшины карантинного отряда, которым являлся Яхонтов. Делалось это, прежде всего для того, чтобы «сломать» волю осужденного. После этого раздавленному осужденному предлагалось за вполне определенную сумму «купить» спокойный режим содержания в колонии.

Уже в судебном заседании Владислав Ахметов поведает, что в первые же дни нахождения в карантине копейской колонии, как дневальный по отряду, осуществляющий контроль над осужденными на улице, во время строевой подготовки и прогулки он заметил, что «некоторым осужденным разрешено курить, не маршировать, и даже смотреть телевизор». Как он узнал в дальнейшем, эти осужденные исправно платили деньги, за то, что бы они могли на льготных условиях содержаться в карантинном отряде. При этом старшина отряда Яхонтов давал строгие распоряжения дневальным Борину и Ахметову, чтобы они заставляли маршировать других осужденных, которые не желают оказывать «гуманитарную помощь». Про Олега Булдашова старшина отряда Яхонтов якобы говорил Борину и Ахметову, что он клиент денежный, из чего ими был сделан однозначный вывод о том, что родственники Булдашова хорошо зарабатывают….

Подручному старшины отряда Ахметову в суде вторил свидетель-осужденный Абубакри: «Поведение Булдашова действительно было странным, он не делал то, что ему говорили «активисты». Не маршировал. А во время избиения Олега Булдашова присутствовал весь одиннадцатый отряд….».

Сопровождавший еле живого Олега Булдашова в медицинскую часть осужденный Дмитрий Змушко спросил потерпевшего, за что его так сильно избили. И Булдашов ему прямо ответил, что за «гуманитарку». На, что Змушко даже не удивился, так как с ним было то же самое…

Свидетель-осужденный Федосеев охарактеризовал «активистов» Борина и Ахметова как очень строгих помощников старшины отряда Яхонтова. Они постоянно заводили осужденных в помещение, водили в столовую и на проверку, заставляли их маршировать. Уточнив, что «они строго ко всему относились, нужно было четко маршировать, отвечать им на вопросы, все осужденные их боялись…».     

Следователь следственного отдела по городу Копейску СКП России по Челябинской области Петр Чикулин уже привычно отказал в возбуждении уголовного дела по факту побоев и принуждения сотрудниками ИК-1 к самооговору осужденного Ахметова. Не стала должным образом отрабатываться версия о том, что Ахметов и Борин взяли на себя чужую вину. Так как «отдавать следствию других осужденных, которые занимались выбиванием денег для благоустройства колонии и других нужд, было не выгодно, так как они могли рассказать следователю о махинациях, которые проходили в колонии №1 длительное время…».

 26 декабря 2011 года судья Копейского городского суда Сергей Муратов признал Владислава Ахметова и Александра Борина виновными в причинении Олегу Булдашову телесных повреждений повлекших смерть потерпевшего и приговорил их к длительным срокам содержания под стражей

Однако матери осужденных заявили Уполномоченному по правам человека в Челябинской области Алексею Севастьянову, что для дачи признательных показаний сотрудниками колонии к обоим была применена физическая сила. Сыновья первоначально признавали только причинение побоев Булдашеву. По их версии травмы не совместимые с жизнью последнему нанес осужденный Яхонтов, который являлся особо доверенным «активистом» старшиной отряда № 11, а Борин А.Е. и Ахметов В.Р. были всего лишь дневальными и непосредственно подчинялись ему. В то же время, администрация колонии, почему то явно сделала все возможное, чтобы Яхонтов не был привлечен к уголовной ответственности…

У подсудимых по предъявленному обвинению в суде были свидетели, подтверждающие, что к смерти Олега Булдашева напрямую действительно причастен старшина отряда Яхонтов. В частности свидетели видели, как Булдашев вышел из каптерки старшины избитым, в крови и через некоторое время ему стало плохо, однако суд первой инстанции не принял во внимание большую часть доказательств стороны защиты.

Подсудимые Борин А.Е., Ахметов В.Р. и их защитники обжаловали приговор Копейского городского суда в кассационном порядке в Челябинский областной суд. В региональных СМИ появились жесткие публикации о подлинной причине избиения….

Судьи судебной коллегии по уголовным делам Челябинского областного судаАндрей Аверкин, Евгений Росляков и Алексей Зуболомов 16 апреля 2012 года были вынуждены вынести кассационное определение об отмене приговора суда первой инстанции, и направили скандальное уголовное дело в Копейский городской суд на новое судебное рассмотрение в ином составе со стадии предварительного слушания.

В кассационном определении судебной коллегии говорится: «Приговор суда должен быть законным и обоснованным. Эти положения УПК РФ судом первой инстанции не соблюдены,… а также судом допущены существенные нарушения уголовно – процессуального закона».

Далее в кассационном определении судебной коллегии Челябинского областного суда уточняется, что судебное решение не может быть признано законным и обоснованным, если выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденных, на правильность применения уголовного закона или определение меры наказания, а также, если при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни из этих доказательств и почему отверг другие…

Остается добавить, что данное уголовное дело, по мнению сотрудника аппарата Уполномоченного по правам человека по Челябинской области Юрия Шибанова: «напрямую касается защиты законных прав множества людей, находящихся в местах принудительного содержания»….

Тюремное заключение неисправимо

Многие сидельцы утверждают, что именно с приходом в Челябинскую область генерала Владимира Жидкова именно в «красных» колониях региона, сразу же началось явное ужесточение режима содержания, основанное на каких-то извращенных принципах армейских дисциплинарных частей. Например, многочасовые маршировки заключенных по плацу под барабан и флейту, да еще под исполняемые хором строевые песни. Пытались, говорят даже ввести кирзачи и телаги. Одним словом приравнять быт заключенных к жизни самых затюканных солдат срочной службы. Вот и передвигайтесь, поэтому господа арестанты независимо от возраста по локальной территории только солдатским строем. А если вам приходится идти отдельно, то обязательно рысью. Да и просто ходить в «красной» колонии узникам оказывается надо по самым жестким армейским правилам. Так нельзя, к примеру, просто подойти к двери наискосок. Только под прямым углом, держась при этом строго правой стороны. За этим тоже внимательно следили «активисты». Как-то раз для одного особо гордого сидельца нам даже пришлось нанимать матерого адвоката только для того, чтобы он хотя бы раз в неделю приезжал в колонию и смотрел не появились ли у того новые побои. Бывшие зэки утверждают, что ломали этого человека по прямому указанию генерала Жидкова, возмутившегося нежеланием арестанта носить красную повязку дежурного на рукаве, и рапортовать при встрече с руководством ГУФСИНа.

В коллективных обращениях в прокуратуру, от осужденных отбывающих наказание в исправительных учреждениях Челябинской области (ИК – 1) регулярно писали: «В обязательном порядке нам в карантине выдается «косяк» - нарукавная повязка в виде широкой матерчатой полосы красного цвета, которую требуют немедленно повязать вокруг своей руки и снимать которую категорически запрещено. Причем в случае невыполнения данного приказа сотрудников осужденный подвергается жесточайшему избиению, повязыванию красной "повязки-ленты" насильно.

30 января 2012 года на территории все той же копейской колонии 13 осужденных «в связи с недовольством режимом содержания» в очередной уже раз нанесли себе бритвой порезы предплечий. Причем причинами совершения членовредительства ими уже не первый раз назывались: наличие в колонии «официально отмененной секции дисциплины и порядка (СДИП)» и «маршировка под песню»; кроме этого было зарегистрировано сообщение осужденного о вымогательстве денежных средств со стороны других осужденных.

Так один из «вскрывшихся протестантов» Евгений Морозов в ходе личной беседы с сотрудником аппарата уполномоченного по правам человека Челябинской области пояснил, что он даже собственно не против передвигаться строем по территории учреждения... Но он отказывается маршировать с песней, потому что данную маршировку контролируют сами осужденные, которым администрация передала часть своих полномочий (СДИП), и по своему желанию они теперь могут заставить их маршировать и петь песни по несколько раз подряд. Кроме этого Морозов подтвердил, что старшие дневальные отрядов открыто, вымогают деньги у осужденных…

В мае 2012 года председатель Общественной палаты Челябинской области Вячеслав Скворцов, Уполномоченный по правам человека Алексей Севастьянов, председатель региональной общественной наблюдательной комиссии Геннадий Ямщиков вновь посетили «нехорошую» исправительную колонию под Копейском. И вновь осужденными были, озвучены жалобы на то, что их по-прежнему заставляют под угрозой водворения в штрафной изолятор маршировать армейским строевым шагом, и выполнять различные явно незаконные армейские команды. Что до сих пор в этой колонии не ликвидированы официально запрещенные секции дисциплины и порядка…

Подтверждая творящийся в «красных зонах» страны беспредел советник президентского совета по развитию гражданского общества и правам человека Владимир Осечкин, признал в мае этого года, что руководство колоний до сих пор для контроля над ситуацией в своих учреждениях использует зэков. И, что во многом, именно поэтому все еще фиксируется такое большое количество случаев применения насилия в отношении осужденных. «Выстраивается иерархия среди заключенных, когда дисциплина в колониях зависит от смотрящих и завхозов», — такой неутешительный итог проводимой тюремной реформе озвучил советник президента России.

Еще в 2007 году эксперты фонда «В защиту прав заключенных» в Центральном доме журналистов в Москве провели Общественные слушания, посвященные проблеме незаконных секций «дисциплины и порядка» в колониях страны. Слушания проводили бывший заместитель Председателя Конституционного суда Тамара Морщакова; член Общественной палаты РФ Генри Резник; писатель Василий Аксенов (Русский Пен-центр); Председатель Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева (Фонд «В защиту прав заключенных); Лев Пономарев (ООД «За права человека»); член Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Мара Полякова. И точка зрения экспертов была доложена руководству страны:

Тамара Морщакова: «Само название такой секции, даже независимо от того, какие функции она выполняет в конкретном учреждении… говорит о том, что она берёт на себя отчасти выполнение определённых обязанностей администрации, ведь именно администрация учреждения должна обеспечивать соблюдение дисциплины и порядка. И с точки зрения министерства юстиции, разве нет здесь прямого нарушения предписания закона, согласно которому «любым организациям осуждённых нельзя передавать функции администрации?..»

Мара Полякова: «Как юрист я считаю абсолютно недопустимым, чтобы заключенные своими средствами начинали наводить порядки в колониях… Тому, что рассказывали бывшие заключенные, у меня, как у юриста, нет оснований не доверять. Но даже если какие-то факты не подтвердятся, сама постановка дела абсолютно недопустима с точки зрения права, нельзя перекладывать должностные обязанности на заключенных…»

Генри Резник: «Если называются секции «дисциплины и порядка», то понятно, что люди, которые туда идут, будут выполнять функции надзирательские. Формы здесь не важны, это изначально порочная идея… Нужно обеспечить дополнительные усилия, а самое главное перестроить вот эту психологию, которая зарождает такие методы правления колонии внутри, в частности, извините, вербовку из заключенных людей, которые должны фактически обеспечивать дисциплину и порядок, выполняя функции администрации и за это получая определенные привилегии. Секции «дисциплины и правопорядка» – это не нормально!»

Даже неделя в тюрьме это много

В региональных СМИ писали о том, что в июне 2012 года несколько десятков осужденных содержащихся в колониях Челябинской области одномоментно обратились в генеральную прокуратуру, ГУФСИН, Уполномоченному по правам человека в РФ Владимиру Лукину, Следственный комитет России, общественную наблюдательную комиссию Челябинской области с заявлениями о многочисленных фактах грубого нарушения закона в местах лишения свободы региона. Копии этих заявлений, попавшие к нам в редакцию, мы тогда же передали для принятия мер Вячеславу Скворцову (общественная палата), Алексею Севастьянову (омбудсмену) и Анатолию Тарасюку (ОНК). Ситуация в пенитенциарных учреждениях Челябинской области уже тогда была взрывоопасной и действительно вызывала самое серьезное беспокойство и тревогу.

Так осужденный Владимир Семенищев из ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Челябинской области писал генеральному прокурору, в том числе и о том, что весной прошлого года к нему в штрафной изолятор ИК-10 приезжал помощник уполномоченного по правам человека Севастьянова. Владимир Борисович откровенно рассказал должностному лицу о пытках, издевательствах и избиениях. «Сразу же после его ухода меня избили сотрудники ИК-10, сломали левую ногу». Причем факт причинения увечия был скрыт, чтобы избежать ответственности за содеянное. Как утверждает осужденный: «В медицинской части колонии ни один врач не оказал мне надлежащей помощи. Целый год мне давали только обезболивающее и ничего больше… И только спустя год, когда боль стала невыносимой меня этапировали в ФКУ ЛПУ №3 ГУФСИН РФ по Челябинской области, где врачи отказали фиксировать перелом ноги и обстоятельства при которых мне ее сломали. Прошу особое внимание обратить на тот факт, что даже после того как мне сломали ногу сотрудники ИК-10 продолжали избивать меня, пытать и издеваться….»

Осужденный Александр Несмеянов из ФУИК-10 ГУФСИН РФ по Челябинской области, несмотря на угрозы расправы, тоже обратился с заявлением в генеральную прокуратуру: «я подвергся жестокому избиению сотрудниками ИК-10. В ходе чего мне сломали «копчик». На месте перелома мне установили два болтика, и теперь я передвигаюсь только с помощью костылей. По данному факту ни один из сотрудников не был привлечен к уголовной ответственности. Проверка по факту моего избиения вообще не проводилась. Бить меня не прекратили, и по-прежнему я подвергаюсь пыткам и избиениям….».
Брат умершего в больничке Александра Мельнова не верит в то, что его смерть была не насильственной: «Когда я его забирал с Челябинской ЛПУЗ на нем были побои на лице с двух сторон. Ухо с правой стороны порвано, передних зубов не было, сломанный нос…». Тем более отбывавшие вместе с Александром Николаевичем срок осужденные прямо утверждают о его избиении. Вот только в справке о смерти Мельнова А.Н. № 5177 ничего этого, почему то нет. Причиной его смерти указаны: перитонит, киста поджелудочной железы и пагубное употребление алкоголя. Вот только сомневаюсь, что все обстоятельства смерти Александра Мельнова будут тщательно изучены уполномоченными на то сотрудниками прокуратуры.

Осужденные регулярно пишут коллективные и индивидуальные жалобы по поводу того, что прибывающие этапы подвергаются жестокому беспричинному избиению: «Мы бы и так все делали без издевательств, побоев и унижений. Поэтому многие не выдерживают, режут вены, вешаются, прибегают к другим способам суицида, на что администрация закрывает глаза. Их отправляют в МСЧ, там подлечат и обратно на отряд санации. Где их в дальнейшем строго наказывают и принуждают делать все тоже, что и раньше. Запугивают осужденных, так как комиссия уедет обратно, а с тобой сделают все что угодно…»

Очевидно, что по большей части заявлений от осужденных необходимо немедленно возбуждать уголовные дела. В рамках, расследования которых можно будет в соответствии с законом задокументировать все изложенное в подробных и обстоятельных обращениях осужденных. Возможностей у сотрудников прокуратуры и следственного комитета все же намного больше, чем у представителей общественности и журналистов.