Судебные вопросы и ответы

10 февраля Орджоникидзевский районный суд Екатеринбурга пикетировали до 50 активистов общественного комитета, созданного в защиту бывшего старшего оперуполномоченного отдела по борьбе с экономической преступностью ОВД № 15 города Екатеринбурга Павла Мирошникова. Немногочисленные митингующие коллеги подсудимого из Екатеринбурга и Челябинска, а также поддерживавшие их штатские лица представлялись журналистам просто, но со вкусом: «Гражданский комитет по борьбе с преступностью». Пикетчики держали в руках рукописные плакаты с требованиями справедливого суда и свободы Мирошникову. Наряду с поддержкой Павла протестующие выступали еще и за принятие в МВД долгожданного приказа о правовой защите своих же собственных сотрудников.

«Он просто защищался, когда его избивали. В связи с этим Павлу можно вменять только превышение допустимой самообороны. Мы считаем, суд должен был дать ему максимум три - пять лет», – заявили представители объединенного профсоюза работников органов внутренних дел Свердловской области, которые также присутствовали возле здания суда…

Все понимали, что, скорее всего, решение суда будет суровым. Накануне представитель гособвинения требовал осудить 45-летнего милицейского ветерана на 16 лет лишения свободы. И действительно, судьи Орджоникидзевского районного суда Екатеринбурга Владимир Курец, Игорь Тертычный и Николай Кулешов вынесли обвинительный приговор бывшему офицеру милиции Павлу Мирошникову. За убийство соседа, 29-летнего специалиста видеомонтажа ООО «Универсал Видео» Евгения Ильющенко, он получил 13 лет строгого режима. Такое наказание было назначено обвиняемому по совокупности двух статей – 286-й («Превышение должностных полномочий») и 105-й («Убийство»). Помимо этого частично был удовлетворен иск супруги погибшего Юлии Ильющенко. Она требовала компенсации морального вреда в размере трех миллионов рублей и еще 20 тысяч - на оплату адвоката. Суд постановил выплатить ей 715 тысяч рублей. Выслушав приговор, побледневший Мирошников в очередной раз заявил, что он не считает себя виновным, и озвучил намерение опротестовать решение суда. «То, что произошло со мной в подъезде, может случиться с любым…» - заявил Павел Самсонович.

Очень эмоционально прокомментировал приговор суда Председатель Объединенного профсоюза сотрудников органов внутренних дел Свердловской области Павел Павлов: «Сотрудники милиции (полиции) фактически оказались между молотом и наковальней. С одной стороны, они обязаны пресекать любые нарушения правопорядка, при необходимости применяя силу, спецсредства и оружие. С другой стороны, они боятся защищать даже самих себя, так как любое применение силы, а уж тем более оружия, тут же повсеместно трактуется как превышение служебных полномочий, милицейский (полицейский) беспредел и «евсюковщина».

Поддерживают своих коллег из Екатеринбурга и челябинские полицейские: «Мы действительно сегодня задаемся вопросом: мог ли стать хладнокровным убийцей много лет прослуживший в милиции результативный, спокойный по характеру опер, дважды выполнявший свой офицерский долг в Чечне, отец четверых детей и примерный семьянин?»

Судьи, вынося обвинительный приговор, так и не ответили на главный вопрос, интересующий сегодня очень многих. Должен ли был настоящий мент сделать замечание дерзкому нетрезвому соседу, курившему на лестничной площадке прямо перед дверью квартиры, где спали жена и несовершеннолетние дети майора? Или он должен был, в духе времени, трусливо опустив глаза, робко пройти мимо неправильно ведущего себя крепкого молодого человека, значительно превосходившего его по росту и массе тела?

Кто объяснит нынешним солдатам правопорядка уральских городов и сел, имел ли право жестоко избитый майор милиции, сделав предупредительный выстрел из табельного оружия, применить его затем, защищая свою жизнь и здоровье? Когда на него напал в два раза превосходящий по комплекции и силе, к тому же еще и пытающийся отобрать пистолет молодой человек? Что же получается, что в подобной ситуации сотруднику правоохранительных органов надо дожидаться, когда тебя самого покалечит или даже лишит жизни рассвирепевший верзила? Якобы, увидев пистолет в руках офицера, потерпевший заявил ему: «Я тебе, мент, его сейчас в одно место засуну...»

Интересно, как данный случай будут толковать преподаватели уголовного права в юридических вузах Уральского округа? Может ли трактоваться как хладнокровное умышленное убийство с внезапно и немотивированно возникшим умыслом самооборона вскоре попавшего с тяжкими побоями в больницу гражданина М., или, может быть, милиционер (полицейский) уже перестал быть гражданином России?

Скажите нам, зачем бы отнюдь не богатому сотруднику милиции – «хладнокровному убийце» стрелять в нападавшего через собственную, а не казенную дубленку. Когда по логике событий он вполне мог, казалось бы, произвести выстрел, не убирая табельный пистолет в кобуру? А ведь то обстоятельство, что роковой выстрел, причинивший смерть потерпевшему, был произведен изнутри, через куртку, вполне подтверждает показания Павла Мирошникова о том, что после предупредительного выстрела потерпевший применил к нему физическое насилие, а офицер ОБЭП пытался убрать пистолет в оперативную кобуру, когда в результате завязавшейся борьбы произошло случайное воздействие на курок, после чего и произошел выстрел…

Очень хочется поинтересоваться у современных следователей: так ли уж нужно было при подобных обстоятельствах заключать под стражу до суда жестоко избитого офицера милиции, не имеющего ни счетов, ни недвижимости за границей, зато имеющего на иждивении двоих малолетних детей?

Приговор вынесен, а вот вопросы так и остались без ответа…

Михаил Павлов в прошлом году безуспешно предлагал руководству ГУ МВД России по Свердловской области создать рабочую группу в составе представителей служб и подразделений, адвокатов, объединенного профсоюза и инициативного общественного комитета, чтобы выработать совместный план правозащитных мероприятий и скоординированно действовать по защите Павла Мирошникова. Но руководство правоохранительных органов не имеет права на ошибку. Скорее всего, именно поэтому заключением служебной проверки, проведенной по факту применения табельного оружия старшим оперуполномоченным Мирошниченко, было определено, что окончательные выводы о правомерности использования и применения им табельного «макарова» следует сделать лишь по результатам расследования уголовного дела.