Рябченко, Палыч и его «семья»

«Знаете, в чем главное различие организованной преступности и мафии? – Конечно. Мафия — это вид высокоорганизованной преступности, но именно для мафии характерна связь с государством, доходящая до слияния».
Из пока еще неопубликованного

Привычка постоянно опасаться прослушки творит чудеса. Люди становятся телепатами и начинают общаться друг с другом мысленно.

«Слишком громкий политический скандал, раздутый этими засранцами, нам пригасить все-таки удалось. А мало что уразумевшие в произошедшем обыватели пусть привычно тихо себе сходят с ума: настоящий шум они услышат позднее», – улыбнувшись приятным мыслям, приличный на вид седой мужчина с выцветшими наколками на крепких коротких пальцах с удовольствием отхлебнул ароматного пойла из своего вместительного фужера. Удачливый предприниматель и народный избранник, почтительно именуемый в возглавляемой им дружной и сплоченной семье Калычем, он давно полюбил эти неспешные встречи со своим старым конфидентом. Привычка коротать зимние вечера в компании офицеров спецслужб, которые иногда еще и помогают в решении важных проблем, она, знаете ли, засасывает…

Этим далеко не самым глупым людям не нужно было даже разговаривать. Они слишком хорошо понимали друг друга и без слов. Рано поседевший отставной полковник Крябченко, удобно откинувшись в мягком кресле, тоже, казалось, размышлял о наболевшем: «Уже в 1989 – 1991 годы многие наши сотрудники открыто участвовали в формировании представительных органов власти различного уровня. И такое их активное участие в политике, конечно же, не могло не быть повсеместно санкционировано руководством. Поэтому и процент силовиков среди великого множества депутатов в стране действительно был гораздо выше, чем у других. Но как в дальнейшем выяснилось, методами, привычными для людей в погонах, экономику страны поднять было действительно невозможно…»

* * *

Чуть захмелевший и расслабившийся Калыч вновь отхлебнул вискаря и еле заметно, не открывая рта, мысленно поддакнул старому партнеру: «Конечно, ведь даже в аппарате полпредов последних лет явно прослеживалась тенденция отдавать предпочтение людям в погонах. И наш местный генерал тоже очень своевременно ушел в большую политику. Именно с него начался стремительный взлет «семьи»…»

Чуть скривившийся от подобного амикошонства Крябченко высокомерно и привычно, без слов, вразумил своего собеседника: «Все началось раньше, дружище. Руководителем региональной организации общественно-политического движения «Единство», которое впоследствии было преобразовано в партию «Единство», наш шеф был назначен еще до того как его сделали полпредом в области. И актив вновь создаваемого им движения генерал, как и планировалось нами, формировал из списков экономической резидентуры. Других кандидатов у Михайлыча тогда попросту не было. Да и кому, кроме самых близких и полностью подконтрольных людей, можно было доверить такое важное дело?»

Такие прописные истины Калыч, организатор организованной преступности в регионе, поддерживающий связи с лидерами и авторитетами Москвы и Екатеринбурга, понимал очень хорошо еще со времен детского дома и последующего вскоре первого заключения в воспитательно-трудовую колонию для несовершеннолетних преступников.

От нахлынувших воспоминаний соратники вздохнули: «В восьмидесятые годы, когда Калыч еще только-только приступал к созданию своей «семьи», его бестолковые земляки были почему-то твердо уверены, что организованная преступность бывает исключительно в капиталистических странах. Но стремительное развитие кооперативного движения в регионе, к сожалению для нежелающих излишне светиться пацанов, слишком рано опровергло это утверждение. В обиход в те годы стремительно вошло пугающее обывателей слово «рэкет». Крепкие молодые люди, сбитые в волчьи стаи по территориальному признаку, занимались бесцеремонным вымогательством у начинавших подниматься кооператоров. В центральных СМИ тогда же впервые зазвучали еще непривычно звучавшие наименования группировок: солнцевские, ореховские, уралмашевские. Но в нашем медвежьем краю, конечно, ничего подобного не было…»

А вот слово «мафия» или «семья» и до сих пор, слава богу, не прижилось в наших глубоко провинциальных палестинах. Прошедший хорошую школу Крябченко тихо вздохнул. «Доверчивые и малоинформированные люди у нас, слава богу, все еще свято верят, что мафия может существовать только на острове Сицилия, и где-то там с мафиозными семьями борется один на один неутомимый комиссар Катани в исполнении Микеле Плачидо. И в этом особенно под предстоящие выборы местный электорат ни в коем случае нельзя будет разуверять, – удивительно синхронно подумали оба собеседника. – Да и о том, что Калыч руководит какой-то там хорошо законспирированной «семьей», и что в нашем городе вообще может существовать «семья» Калыча, говорить и писать просто не должно разрешаться».

* * *

Возможно, Крябченко в этот момент вспомнил о том, как изрядно подуставший от безуспешной войны с «красной мафией» дважды генерал, первый и последний (!) начальник знаменитого шестого Главного управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией МВД СССР Лев Гуров, явно намекая на вызывающую пассивность недавно обновленного депутатского корпуса в организации борьбы с коррупцией, прямо взял да и заявил перед своим окончательным уходом из органов: «Если бы они тогда, сразу, внесли поправки в УК, то можно было многих посадить, и надолго. Вместо этого нам говорили, что бандитизма у нас нет, и возбуждать такие дела не станут». Наивный Гуров рассказал бы лучше о том, почему из милиции в то время изгоняли людей, которые боролись с преступностью. О недовольстве в самом МВД деятельностью «острова УОП» именно потому, что при качественном расследовании следы слишком часто вели к «своим».

Некогда успевший поработать чиновником, блюститель воровских традиций Калыч мысленно напомнил полковнику о том, как в разгар так называемых «реформ» в газете «Правда» от 19.07.95 г. бывший завотделом ЦК КПСС, бывший руководитель ТАСС, бывший посол СССР в Великобритании Леонид Замятин, являвшийся в то время неофициальным посредником между «архитектором перестройки» и Маргарет Тэтчер, явно непросто так привел предостережения «железной леди»: «Опасаюсь, очень опасаюсь прихода криминальных структур к власти в России. Ведь они могут однажды легализоваться, либо, по крайней мере, «вписаться» в ваш государственный истеблишмент. Вы, русские, всегда и все делаете с размахом. Так и здесь: мафия может в один прекрасный день обрести у вас такое влияние, о котором в других странах преступники и не помышляли. Вот чего, на мой взгляд, вам следует бояться…».

Отставной полковник, брезгливо поморщившись от подобных еретических рассуждений, лишь слега пригубил из своего фужера дорогой алкоголь. Он всегда понимал, что буйно разросшейся в регионе организованной преступностью следует умело управлять, так как реально бороться с нею в тех условиях в те годы было просто невозможно. Ведь одна приватизация по схеме Голублева – Сумкина чего стоила нам всем?

* * *

Подумав такое, Крябченко невольно тревожно заозирался по сторонам. Совсем как в прошлые годы. Когда вводные менялись чуть ли не каждый день. И опираться в таком крайне рискованном предприятии, как политическое управление организованной преступностью, можно было, конечно же, только на самых надежных лидеров ОПГ. На тех, с кем до этого лично проработал в связке не один год. Кто прочно сидел у тебя на железном крючке убойного компромата. С такими, например, как вечно живой и неизменно авторитетный Калыч…

И ветеран регионального криминалитета Калыч, ловко переживший всех своих братанов, как никто другой понимал реальную пользу от перспективного сотрудничества с набирающими обороты силовиками. Вспомнилось ему, как глава города Вячеслав Таразов, опираясь на своих в доску прикормленных ментов, в августе судьбоносного 1995 года официально, но уже и по беспределу открыто разрешил им «реализацию конфискованных в законном порядке и невостребованных товаров».

Именно с этого непривычного в те времена по своему цинизму постановления и началась затяжная кровопролитная война за городские рынки, где крутились практически все наличные деньги населения. Причем и ГУВД, и их «соседи» оказались вовлеченными в конфликт по самое не могу...

Калыч почувствовал, как участилось сердцебиение и на спине выступил пот: «Сначала незаконно созданное специализированное милицейское подразделение хорошенько прессануло и отбило у криминального авторитета Бузуя сытный «Потребительский рынок» и под стволом автомата поставило туда сына своего командира. Затем под видом наведения порядка в торговле, совместно с руководителями городской администрации, на редкость нахрапистый начальник городской милиции, а по совместительству еще и депутат городской думы Виктор Лысюк начал активно работать и по другим рынкам. Администрация города во главе с мэром тоже не покладая рук трудилась над укрупнением именно «своих рынков» и сокращению тех, которые еще не контролировались бравым Лысюком. На приоритетно развивающиеся и полностью подконтрольные городской власти рынки сотрудники силового спецподразделения просто-напросто сгоняли торговцев со всех мини-рынков области. На этих коррупционных торжищах с целью усиления их привлекательности для всевозможных торговцев, к примеру, по согласованию с мэрией вовсе не проводились внезапные проверки налоговой и торговой инспекций. А в августе 1999 года мэр Таразов, известный в народе любитель игры в пляжный волейбол, в особо резкой и категорической форме запретил МУП «Городская техническая инспекция» каким-либо образом вмешиваться в деятельность «кормушки» городской администрации рынка «Потребительский»…

* * *

От неприятных воспоминаний отставной полковник Крябченко невольно вздрогнул: «Еще бы, при прямом участии Виктора Лысюка явно зарвавшиеся менты взяли и вытеснили с местного пивзавода криминального авторитета Пономарева и, обнаглев, даже учредили совместный торговый дом пивзавода! В ответ бригада Пономаря на радость конкурентам взяла и расстреляла из автоматов автомашину с руководителями пивзавода, один из которых был к тому же еще и отставным милицейским руководителем. Под «красную крышу» тогда перешел и «Центральный рынок». Мужа начальника торгового отдела администрации Советского района, занимавшегося оптовым производством фальсифицированной водки в одном из его подпольных цехов, с большой помпой задержали с поличными. Сюжет об этом безобразии тогда показывали по всем телеканалам, подконтрольным областным властям. Но после вмешательства высокопоставленных покровителей гражданина Заикина отпустили из СИЗО подчистую и он снова, но уже под самой надежной крышей продолжил производство паленой водки под брендом «Казак Уральский».

Да, одному Калычу остановить такой ментовской беспредел и по новой поделить все городские рынки, конечно же, было явно не по силам. Поэтому-то хорошо подготовленные люди Крябченко были вынуждены вступить в открытую конфронтацию с ментовской командой Лысюка. К тому же, чтобы облегчить жизнь Калыча, заместитель тяжело больного главы администрации области Андрей Ковзилов, близкий приятель Крябченко, по его просьбе продавил еще и назначение «главы семьи» заместителем начальника городского управления по торговле и услугам Михаила Нужина.

Да, припомнил Крябченко, а ведь именно под руководством и при участии Нужина и Калыча, как писали в газетах, в нашем городе была, оказывается, проведена «работа по переводу торговли на рыночные отношения, созданы условия для реальной свободы предпринимательства, равных конкурентных возможностей для предприятий торговли всех форм собственности». А чуть позже, уже осенью 2005 года, собрав вокруг себя финансово близких ему депутатов городской Думы, народный избранник Калыч вновь с удвоенной энергией продолжил начатую ранее работу по усилению контроля за рынками города…

Но подолгу предаваться воспоминаниям глава семьи не мог себе позволить. Вновь в голову назойливо полезли треклятые мысли о текущих делах. О том, что в Нижнем Новгороде во время празднования дня рождения Каро авторитетный пацан Глуня взял да и, не сдержавшись, ударил по лицу приближенного Каро. А ведь по незыблемым воровским обычаям, нельзя такого человека бить при других ворах, как какого-нибудь залетного фраера. И о том, что после этого по инициативе Глуни и Калыча в столовой ГПТУ – 10 уголовные авторитеты региона решили собраться для принятия решения о воровском общаке и случившемся досадном инциденте. А тут еще 16 ноября, рано утром, на выходе из своего подъезда дома 26 по улице Агалакова этот авторитет был подстрелен как куропатка. Перед вторым выстрелом, уже на добивание, исполнитель даже назвал Глуне причину приговора. Однако, из-за осечки второго патрона, раненый изловчился и сумел забежать в свой подъезд. В дальнейшем его охраняли уже люди ныне покойного Маркела. С раздражением Калыч подумал о том, что некоторые излишне непримиримые блюстители воровских традиций слишком уж дерзко стали называть Глуню и Маркела «краснопузыми». Подумаешь, пацанов всего-то несколько раз доставляли в ментовку… А на стрелку к Маркелу, кроме Калыча, просто должен был ехать Рыкман и верный Глуня со стволами…

Устав от столь напряженных интеллектуальных терок, и Калыч, и Крябченко одновременно отставили свои недопитые фужеры в сторону. Как ни печально, но им нужно было завершать столь приятное времяпрепровождение. Им пора было идти в очередной раз спасать Россию…

Все совпадения продуктов авторской фантазии с реально проживающими в Челябинске похожими персонажами совершенно случайны.