Главные не те, кто воруют, а те, кто крышуют

Мы уже привыкли, что объективные экономические трудности у нас обычно организуют только для того, чтобы под этим предлогом перераспределять огромные куски нашей собственности. Так было в начале 90-х, когда "нерентабельные" и "неэффективные" предприятия Южного Урала приватизировались по государственной программе приватизации, утвержденной председателем Челябинского областного совета народных депутатов Петром Суминым за копейки. Так было и в 1998 году, когда под предлогом кризиса население области заставили заплатить за переоснащение этих же предприятий и покупать выпускаемые ими товары. Так было и в конце 2008 года, когда под шумок делили деньги Стабфонда.

Чтобы понять, что нас всех ждет в недалеком будущем, мы должны внимательнее всмотреться в уроки самого тяжелого кризиса 1998 года, ставшего в Челябинской области классическим примером «кризиса спланированного». Этого кризиса, судя по многочисленным публичным высказываниям участников тех событий, можно было избежать - несмотря на наличие определенных «объективных экономических трудностей». Однако тогда бы не была достигнута главная цель этого "проекта" - выворачивание наших карманов частью чиновников и предпринимателей, совершенное ими ради переоснащения частной экономики.

Воздух был желт: тошнило

17 августа 1998 года вся Россия пережила крупнейший финансовый катаклизм. Правительство РФ во главе с Сергеем Кириенко объявило дефолт - неспособность отвечать по своим внутренним обязательствам. Нам объясняли, что основными причинами дефолта были: огромный государственный долг России, порожденный обвалом азиатских экономик, кризис ликвидности, низкие мировые цены на сырье, составлявшее основу экспорта России, а также популистская экономическая политика государства и строительство пирамиды ГКО (государственные краткосрочные обязательства). Курс рубля по отношению к доллару тогда упал за полгода более чем в три раза — c 6 рублей за доллар перед дефолтом до 21 рубля за доллар 1 января 1999 года. Было подорвано доверие населения и иностранных инвесторов к российским банкам и государству, а также к нашей национальной валюте. Разорилось большое количество малых предприятий, лопнули многие банки. Банковская система оказалась в коллапсе минимум на полгода. Население потеряло значительную часть своих сбережений, катастрофически упал уровень жизни.

При этом мало кто знает, что финансовый кризис 1998 года в Челябинской области стараниями отцов области прорезался гораздо раньше, чем в целом по России. Именно так следует понимать историческое постановление Петра Сумина № 173 от 27 марта 1998 года «О неотложных мерах по оздоровлению консолидированного бюджета области»... Примерно за полгода до официального объявления в стране дефолта руководители области впервые открыто заявили о наличии «глубокого финансового кризиса, остром недостатке оборотных средств и незначительном притоке инвестиций в экономику Челябинской области». Южноуральский кризис на полгода раньше, чем где бы то ни было в стране, проявил свой глубокий и затяжной характер. Именно поэтому в июне 1999 года долгосрочный кредитный рейтинг Челябинской области (оценка способности заемщика выполнять свои долговые обязательства на протяжении одного года и более) от рейтинговой службы EA-Ratings был закодирован «черной меткой» как 333 (pi). Что означало, что на данный момент в условиях российского финансового рынка в Челябинской области существует реальная потенциальная возможность локального дефолта по существующим долговым обязательствам. Международное финансовое сообщество с явным беспокойством присматривалось к неблагополучным экономическим процессам на Южном Урале. В региональном бизнес-сообществе шепотком заговорили, что уровень инвестиционной привлекательности Челябинской области сравним разве что с Чеченской Республикой.

Чем крепче нервы, тем ближе цель

Причины происхождения раннего финансового кризиса в Челябинской области первыми объяснили сотрудники государственной налоговой инспекции. На 1 октября 1998 года большинство крупных южноуральских промышленных предприятий со значительным оборотом средств, подлежащих налоговому обложению, оказались зарегистрированными совсем не по месту нахождения их основных фондов, производственных мощностей и трудовых коллективов. Как минимум 331 предприятие было зарегистрировано в закрытых административно-территориальных образованиях Челябинской области; 82 предприятия в Ингушетии; 161 предприятие в Калмыкии; 20 предприятий в Горно-Алтайске и четыре предприятия в Бурятском автономном округе. При этом все указанные промышленные предприятия более или менее исправно функционировали именно на территории Челябинской области. Соответственно налоговые «выпадения» из бюджета области только за первые девять месяцев 1998 года составили 558 миллионов рублей против 158 миллионов рублей в целом за 1997 предкризисный год. Это объяснялось тем, что в ЗАТО дружно «ушли»: ЗАО «Уральские автомобили», ООО «Табачная фабрика «Челябинская», ОАО «Связьинформ», ЗАО «Уральский сотовый телефон», ООО «Центр пищевой индустрии «Ариант», ЗАО «Производственно-торговая компания «Ферросплав», ООО «Челпикс», ЗАО «Торговый дом «Челябэнерго», ООО «Юничел», ЖБИ-1, ЗАО «Уралтраксбыт», ОАО «Южноуральская инвестиционная компания», ЗАО «Технополис», ЗАО «ЧТЗ-Холдинг», ОАО «Оптовый продовольственный рынок Челябинской области» и многие другие. Больше всего пострадал, естественно, миллионный Челябинск. Из 331 предприятия, улизнувшего от уплаты налогов в Челябинске, находилось 268. Губернатор Челябинской области был в это же время вынужден признать: «В целом по области не сокращается задолженность по заработной плате, многие предприятия не выполняют своих обязательств по платежам в бюджет и внебюджетные фонды. Доходная часть областного бюджета и Пенсионного фонда формируется с большим напряжением». Ранний кризис в Челябинской области был настолько тяжел, что вынудил Петра Сумина «поручить региональным руководителям внебюджетных фондов - Федерального дорожного (Р.В. Ванунц), обязательного медицинского страхования (Ю.Н. Звонков), Государственного фонда занятости населения Российской Федерации (Л.П. Шушарин), социального страхования - рассмотреть в недельный срок совместно с главным финансовым управлением администрации области возможность направления части свободных денежных средств на покрытие кассового разрыва при исполнении областного бюджета, касающегося выплаты заработной платы бюджетным учреждениям и погашения кредиторской задолженности по заработной плате за работы и услуги, выполненные по заказу областной администрации в 1997 году». В очередной раз населению области предлагалось потуже затянуть пояса.

Пигмеизация политики

Да и как могло быть иначе, когда 17 февраля 1999 года рабочая группа областной администрации с удивлением узнала от еще не успевших завершить полную инвентаризацию областных налогоплательщиков, зарегистрированных на территории ЗАТО области, что к этому моменту уже было выявлено более 870 таких «беглых» предприятий. Как говорится, и смех, и грех. 31 марта 1999 года представитель управления Федеральной службы налоговой полиции Арбузов доложил рабочей группе областной администрации «об итогах работы управления по возбуждению уголовных дел в связи с уклонением от уплаты налогов по месту осуществления своей деятельности по организациям, зарегистрированным за пределами области и на территориях ЗАТО области». Обсудив повестку дня, рабочая группа внесла в протокол № 7 явно неопределенные предложения: «…продолжить работу по возбуждению уголовных дел по ООО «Табачная фабрика «Челябинская» и по ООО «Челпикс». А прокуратуре Челябинской области к тому же поручили «рассмотреть вопрос о правомерности госрегистрации и постановки на налоговый учет в Сосновском районе юридических лиц – налогоплательщиков, осуществляющих свою деятельность за пределами Сосновского района и ЗАТО области».

Задумка была прекрасная

31 мая 2000 года губернатор Сумин обратился к председателю ОБЛЗАКСа Давыдову с предложением рассмотреть проект закона «О бюджете областного целевого внебюджетного фонда развития территорий Челябинской области на 2000 год». Напомним, что этот фонд был учрежден постановлением Законодательного собрания области еще 25 июня 1998 года и формировался за счет платежей предприятий в соответствии с соглашениями между администрациями областных ЗАТО и администрацией Челябинской области (статья 2 Закона Челябинской области «О бюджете областного целевого внебюджетного фонда»). Хотя согласно распоряжению председателя правительства Челябинской области Владимира Уткина от 21 апреля 1998 года № 96-рп «перечисление средств, исчисленных в результате исполнения предприятиями, зарегистрированными в ЗАТО, заключенных с ними налоговых освобождений, следует производить по следующим реквизитам: ЗАО «Уральское Бюро Инвестиций» в Челябинске (которым к тому же руководил помощник заместителя нашего губернатора. – Прим. авт.)».

Председатель комитета по делам фонда развития территорий Челябинской области Алексей Горбунов в своей пояснительной записке в 2000 году утверждал, что общая сумма средств, полученных в 1999 году в бюджеты, ЗАТО значительно превышала бюджет Челябинской области. Согласно приведенной в газете «Народный депутат» № 4 за 12 июля 2000 года цитате из официального выступления заместителя председателя заксобрания Владимира Мазуля следует, что: «Честно говоря, когда я пытался эти деньги найти, я их просто не нашел…» Основной задачей фонда являлось целевое финансирование программ Челябинской области. Однако ни одной программы развития территорий за 1998 – 1999 годы не было разработано ни администрацией области, ни Законодательным собранием, что по меньшей мере удивительно. Более того, бюджет поистине «золотого» внебюджетного фонда по положению составляется администрацией области и должен был утверждаться Законодательным собранием. Квартальные и годовые отчеты об исполнении бюджета фонда должны были в обязательном порядке утверждаться представительным органом области. Но как было заявлено в депутатском запросе Валерия Гартунга: «Отчеты фонда о целевом использовании средств фонда в 1997 - 1999 годы не были представлены документом Законодательного собрания. Учитывая изложенное, следует констатировать, что в течение ряда лет администрация области, злоупотребляя властными полномочиями, изымала из бюджетов ЗАТО финансовые ресурсы и использовала их не по назначению. При этом бюджеты ЗАТО, испытывая недостаток в доходах собственных бюджетов, дополнительно финансировались из федерального бюджета. Так, в бюджете РФ на 2000 год предусмотрены дотации на текущие расходы по Озерску – 280 млн руб., Трехгорному – 139,9 млн руб. и по поселку Локомотивный – 14,6 млн рублей. Субвенции на капитальные вложения предусмотрены в бюджете: Трехгорный - 38,9 млн руб., Озерск -100 млн руб., поселок Локомотивный – 11,2 млн рублей. При этом согласно федеральному закону субсидии, субвенции и дотации в бюджеты ЗАТО из федерального бюджета являются защищенными статьями и не могут быть использованы администрациями ЗАТО на нецелевые расходы, в том числе на формирование внебюджетных фондов администрации области».

Там, где есть заведенный порядок, заводится и обычай

28 июня 2000 года заместитель прокурора Челябинской области Алексей Ваганов, специализировавшийся на прокурорском обслуживании правительства области и заксобрания, изучив вышеописанную ситуацию, глубокомысленно ответил депутату Госдумы Валерию Гартунгу на его запрос в генпрокуратуру, что «фактов привлечения бюджетных средств администрацией ЗАТО в бюджет фонда не выявлено…», и, соответственно, мер прокурорского реагирования у него на этот случай не имеется. Как говорится, дальше некуда. Не увидели в прокуратуре Челябинской области, как с ведома и поощрения высших областных чиновников, ближайших помощников губернатора бюджет области лишался сотен миллионов рублей, которые сначала переводились из разряда «бюджетных» во «внебюджетные», а потом с ними делали все что хотели.