Аудиозапись от правосудия

Скандально известное «Дело о «Продкорпорации» продолжается. И хотя оглашен приговор  и 77 томов многостраничного юридического «приключения» кое-кто готов сдать в архив, поводы для возмущения общественности не иссякают. В последний вторник уходящего года в пресс-центре газеты «Вечерний Челябинск» Уполномоченный по правам человека  Алексей Севастьянов  и общественный правозащитник Владимир Филичкин рассказали об очередном демарше правосудия. Суть проблемы – отказ председателя Центрального районного суда предоставить осужденным по этому делу и их адвокатам аудиозапись судебных заседаний.

Только разобрать протокол

Как рассказал Алексей Севастьянов, на сегодняшний день приговор суда обжалован всеми сторонами по делу. Однако до конца декабря так и не назначена дата рассмотрения жалоб. Зато появилось «Уведомление» от Председателя Центрального районного суда об отказе предоставить аудиозапись заседаний. Там сказано: «Аудиозапись велась только для того, чтобы секретарь мог более подробно записывать протокол».

Звучит это довольно странно. Известно, что судами Челябинска, в том числе Центральным районным судом до сего времени пользоваться аудиозаписями не возбранялось.  Вот и Конституционный Суд РФ в своих Определениях подчёркивал, что аудиозапись может служить средством обеспечения полноты и объективности судебного протокола.

Один из основных фигурантов «Дела о «Продкорпорации» Этимад Исмаилов, гражданин  Азербайджана, в ноябре 2008 года был удален из зала судебного заседания по заявлению судьи «за грубое нарушение порядка». С этого времени Исмаилов фактически не присутствовал на процессе.

-Он не знает, - говорит Владимир Филичкин, - что там происходило, кто выступал, какие доказательства предъявлял, и не имеет представления, что же происходило в течение двух лет в Центральном районном суде, где его судили в заочном режиме. На сегодняшний день ему дали четыре дня, чтобы он ознакомился с замечаниями на протокол суда.

    Представьте себе девушку – машинистку, из тех, кто обычно распечатывает протокол судебного заседания. Ясностью и стройностью такие «произведения» скорописи не отличаются по объективным причинам.  Это известный факт. И вот с этим печатным продуктом у Исмалова есть возможность ознакомиться. Но для того, чтобы найти ошибки, купюры в судебном протоколе, ему необходимо знать, что же происходило в этом заседании на самом деле.

-Именно поэтому мы потребовали, - добавляет Владимир Васильевич, - чтобы нам представили аудиозапись процесса.

 Список с частицей «НЕ»

Алексей Севастьянов как Уполномоченный по правам человека всё ещё  печётся о лице местного правосудия. Но признаётся, что ощущения нехорошие. И дело, похоже, дойдёт –таки до Европейского суда.

-Это наше челябинское дело, где нашли виновных, осудили, дали немыслимо огромные сроки, - говорит Владимир Филичкин,- правда, по пути судом признано, что эти люди не завладели денежными средствами, которые, якобы, украли.

И вот теперь Исмаилову предстоит предъявить свои замечания, каким –то образом обосновать то, что было на самом деле во время процесса. А действовал суд, по мнению юристов, расторопно и строго.

Игнорировал заявления подсудимых о болезненном состоянии, когда они обращались за медицинской помощью. Отклонял просьбы подсудимых и адвокатов  о предоставлении времени к подготовке к заседаниям. Зато не исполнял свои же определения о вызове в суд специалиста. Не рассматривал поданных ходатайств подсудимых и мотивировок. Лишал права голоса защитника. Не исследовал документы. Не отражал полноту ответов допрашиваемых. Список с частицей «НЕ» простирается далеко. Но все попытки защитников противостоять этому в судебном процессе были напрасны.

Алексей Севастьянов обратился к Председателю Челябинского областного суда Федору Вяткину и Председателю квалификационной коллегии судей Челябинской области Сергею Корыстину с письмами не случайно.

-Теперь буду ждать ответа, - заметил Алексей Михайлович, - уже на второе моё обращение. У меня такое ощущение, что наша система суда еще не перестроилась на современные стандарты. Что-то скрывается, что-то не договаривается. Может быть, за этим стоят либо инерция мышления, либо коррупция.