Южный Урал: две индустриализации

История создания первых металлургических заводов на Южном Урале тесно связана с именами талантливого тульского оружейника Никиты Демидова, царя Петра I и южноуральских староверов.

Верно оценив предпринимательские и организаторские таланты Демидыча – так любил его называть царь, – в 1702 году передал ему казенные Верхотурские железные заводы, устроенные на реке Невье еще при Алексее Михайловиче. Окрыленный высоким покровительством, Демидов с 1716 по 1725 год при активной поддержке местного населения быстро построил еще пять предприятий – молотовые заводы Шуралинский (1716) и Быньговский (1718), перерабатывающие чугун Невьянского завода, а также Верхнетагильский (1720), Нижнелайский (1723) и Нижнетагильский заводы. Уже в 1720 году металлургический Урал (преимущественно «демидовский») давал по меньшей мере две трети всего металла России. Такого результата вряд ли ожидал и сам Петр. Это не могло не добавить уважения царя к «славному кузнецу Никите Демидову», скоро развернувшемуся в своем «медвежьем углу».

Оказывается, что, начиная с Петра Великого, строившего индустрию на Урале, «посессия» – отработка налоговых податей в течение одного-двух месяцев зимой исполнялась местным населением как на «казенных», так и «компанейских» – частных заводах, которым нужны были в огромном количестве дрова как топливо для доменных и плавильных печей. Именно «деревянный промысел», по мнению многих историков, кормил уральцев многие века, при этом не превращая труд в рабство. В договорах с заводскими приказчиками гордые южноуральские крестьяне-староверы особо отмечали: «договорились по желаниям нашим доброхотно, а не по принуждению».

Стремительный рост южноуральской металлургии в XVIII веке связывают в первую очередь со своевременно объявленным законодательным поощрением – введением горной свободы в России, точно так же, как и в других странах Западной Европы и Северной Америки того времени. Бурный рост первых уральских металлургических производств продолжался до тех пор, пока основополагающие принципы горной свободы в России не были ограничены, а потом и отменены вовсе.

Так, 12 ноября 1735 года вышел указ, второй пункт которого гласил: «… велено обретающихся как при казенных, так и при партикулярных Демидовых заводех раскольников употреблять в здешние работы и по определению канцелярии Главного правления заводов марта 19 дня 1736 года велено раскольников по силе оного указа в работы употреблять, кто при котором заводе живет…».  Связано это было с тем, что число открыто проживавшего старообрядческого населения, в первую очередь задействованного на производстве, резко сократилось. В этих условиях дошло до того, что Демидовым даже приходилось покупать помещичьих крестьян в европейской части России и привозить на свое производство.

Рост выпуска продукции замедлился, и Сенат 14 марта 1746 года издал явно лоббируемый Демидовым указ: «Пришлые из других губерний и городов… ежели явятся к заводским мастерствам обучившихся с заводов не ссылать, а приписывать к тем заводам, а по свидетельству канцелярии Главного заводов правления члена объявлен на именной росписи мастеровыми людьми и при заводах де по тем мастерствам необходимо надобны». Был оформлен и соответствующий пакет законов, который юридически оформлял такую категорию южноуральских жителей, как «вечноотданные к заводам» или «вечноотданные по указам». Так, среди профессий, которым обучались пришедшие на завод беглые старообрядцы из скитов, впервые появились уже квалифицированные специалисты: молотовые мастера, подмастерья, молотовые работники, кузнецы, доменные подмастерья и работники, мастера по изготовлению речных судов, мастера кирпичного дела, рудоискатели и мастера плотинного дела.

Вольнолюбивые старообрядцы вызывали обоснованное беспокойство властей. Фатальным для них явился факт добровольного перехода большинства заводов на сторону Емельяна Пугачева. В их числе были Каслинский, Верхне- и Нижне-Кыштымские заводы. Как отмечают историки Вячеслав Свистунов, Николай Меньшенин и Гаяз Самигулов, все они с января 1774 года находились в руках восставших. По архивным материалам, касающимся истории Пугачевского восстания в Каслях и Кыштыме, хорошо видно особое влияние именно старообрядцев на весь ход событий.

Окончательная смена курса в отношении развития промышленности и старообрядцев на Южном Урале произошла именно в послепугачевский период. Указ 1782 года, отменивший горную свободу в России, завершил целый этап в истории горнозаводской промышленности.

Пройдут века, и в ходе коллективизации и раскулачивания многих южноуральцев, внуков староверов, по этапу отправят на Крайний Север, а на их места насильственно переселят неприспособленных крестьян из Украины, центральной России и Татарии. Напуганные новопоселенцы будут ставить явно не рассчитанные на оседлое проживание типовые бараки среди грязи и косогоров. И им придется вновь вручную, по, казалось бы, забытым технологиям XVIII века распиливать бревна и обжигать кирпичи, бестолково и без оснастки валить лес под конвоем вооруженных наганами сотрудников НКВД, ненавязчиво курирующих новую индустриализацию.