Экспертиза, как способ доказывания

  Ничто не бывает верным само по себе, но все применительно к обстоятельствам.
  (Никколо Макиавелли, итальянский писатель и дипломат. Родился в 1469г. в  
  семье нотариуса во Флоренции. Необычайно проницательный наблюдатель, 
  обладавший редкой интуицией. Человек очень скромного достатка).  

  Подвергать все сомнению - удел любого грамотея. Удел судебного эксперта - быть самым грамотным среди всех прочих. Легкие решения может принять любой дурак. Для решения трудных задач нужно обладать особыми качествами. Судьба у эксперта незавидная: он неизбежно наживает массу врагов, когда формирует непопулярные выводы. К тому же занятие экспертизой предполагает сознательный отказ от каких-то благ, которые, например, сулит бизнес (материальное благополучие и процветание). В общем, экспертиза - это героическая форма служения народу и стране, разгребание грязи на острие социальных конфликтов. Правда мне не довелось живьем увидеть ни одного эксперта с орденом или, хотя бы, с какой медалькой. Тем не менее, как демократическому государству необходима независи-мая пресса для того, чтобы оно функционировало надлежащим образом, так и судебно-следственным органам позарез нужна экспертиза, чтобы принимать правильные решения.
 
В свое время ушлые англичане, приплывшие на освоение Америки, привезли с собой так называемую систему коронеров. Коронер (лицо, уполномоченное короной) - это свободно избранный человек, проводящий общественное расследование случаев подозрительной смерти. Коронера района выбирали на долгие годы и на него возлагали обязанность расследовать каждый подозрительный случай смерти, освидетельствовать потерпевших и вместе с присяжными допрашивать свидетелей и устанавливать истину. Никто не требовал, чтобы коронер имел медицинские или юридические познания. Коронер сравнительно редко прибегал к помощи врача и за вскрытие трупа платил ему $20, а если труп был очень разложившимся - $40. С незапамятных времен существовал обычай выбирать коронерами владельцев похоронных бюро, потому что эта должность "подходила человеку, имеющему дело с трупами". От коронера требовалось выносить вердикты сообразно только здравому смыслу. Поэтому до второй мировой войны в Америке напрочь отсутствовало представление о су-дебной медицине и о том, какое значение имеет эта наука в сотрудничестве с полицией. Потом, конечно, все наладилось. По крайней мере, так это выглядит в многочисленных телеви-зионных сериалах.

Уже после войны один популярный американский журнал определил сущность эксперта так: "Эксперт - это субъект, способный силой духа выворачивать бесконечные ряды непостижимых аргументов, исходя из неопределенных предположений, основанных на спорных данных, полученных из неубедительных экспериментов, лицами подоз-рительной надежности и сомнительных умственных способностей. И все это с открыто признаваемой целью: раздражать и путать следователей и адвокатов, которые, в свою очередь, являются паразитическим наслоением, окружающим честно работающих судей". Лучше не скажешь. Нашему обществу система коронеров незнакома и чужда, поскольку мы в избытке располагаем настоящими специалистами. Плохо это или хорошо - вопрос пока что ритори-ческий.

Первое явное свидетельство появления судебной медицины относится к XIII в., когда в Ки-тае опубликовали книгу, содержащую описание ранений, способов вскрытия трупа и мето-дики осмотра места происшествия. В европейских странах в этот период главным способом добывания доказательств были пытки, и медики воздерживались от вскрытия. В конце XV в. папа Сикст IV (в честь которого названа Сикстинская Капелла) предоставил в своей Булле право всем университетам осуществлять препарирование. Умные люди и сейчас говорят, что состояние развития анатомии служит своеобразным индикатором развития об-щества. В России первое указание об обязательном вскрытии трупов людей, погибших "от ран", было издано Петром I в 1716 г. Через несколько лет в самых главных российских горо-дах (Петербурге, Москве и Риге) были учреждены должности штатных экспертов. В конце XIX в. трупы вскрывались уже во всех губерниях. С тех пор судебно-медицинская служба претерпела только самые незначительные изменения.  

  Работа эксперта требует определенной смышлености. Когда вникнешь в сложный вопрос, увидишь скелет конструкции, он становится простым. Нарастить на скелет мышцы и кожу - вот задача реальной экспертизы. Невозможно предусмотреть и зарегламентировать все экспертные случаи. Тогда бы эксперта могла заменить простая таблица или, в крайнем случае, вычислительная машина. Любая наука стоит на некотором обозримом наборе оче-видных аксиом, из которых, путем логических рассуждений и доказательств, строится все древо знания. Нынешняя жизнь вносит в это дело свои коррективы. Когда в середине 70-х годов эксперты выезжали на места происшествий, трупов в том же Челябинске было в пять раз меньше. В общем, поток информации увеличился, а времени на ее обработку почти не остается. Экспертам приходится выделять только самое ценное и предоставлять пользовате-лю информационный продукт, в котором нет ничего лишнего. Как с этим справляются "за бугром"?

В большинстве западных стран существует несколько форм экспертизы, общим прин-ципом которых является состязательность. Форма экспертизы, основанная на чистом со-ревновании, создана во Франции в конце XIX в. В деле участвуют два эксперта: один назна-чается следственными органами, другой приглашается обвиняемым. Оба эксперта формаль-но наделяются равными правами и вместе проводят исследование. В случае разногласий им предоставляется право пригласить третьего эксперта, который будет арбитром. Вторая форма представляет собой так называемый институт технических советников. Любой из сторон предоставляется право приглашения за свой счет специалиста, который знакомится с заключением эксперта. При необходимости, такой советник может просить разрешения на производство повторных исследований. Французская система мне лично очень даже импонирует. Как и сами французы - люди вполне жизнерадостные и без комплексов. Скажем, тамошний президент, Николя Саркози ничуть не убоялся жениться на молоденькой фотомодели с весьма игривым прошлым. При этом, заметьте, электорат за него только порадовался, и в популярности он даже прибавил. Конечно, нашим обычаям до французских еще далековато. Оно и понятно: после смертельных сталинских жерновов сразу остановить человеческую молотилку невозможно. Людей до сих пор продолжают по инерции репрессировать: кого-то физически, кого-то духовно.

Тем не менее, три года назад в Челябинской губернии потихоньку начали апробировать французскую систему. Создали независимую лабораторию судебной экспертизы. Сейчас каждый сомневающийся может принести нам заключение государственного эксперта, так сказать, на рецензию. И наши эксперты это заключение профессионально изучат и оценят. Надо сказать, что за период работы лаборатории такой оценке подвергнуто несметное число самых разнообразных экспертиз: судебно-медицинских, почерковедческих, психиатрических, автотехнических и всяких прочих. В большинстве случаев после наших заключений государственная машина дает задний ход или, в крайнем случае, притормаживает: освобождает из тюрьмы невиновных, пересматривает судебные иски, разбирается в деле по существу. Бывает, конечно, что государственные эксперты оказываются правы и на такой посторонний надзор сильно обижаются. Хотя, по большому счету, обижаться не на что. Они-то сидят чуть ли не за колючей проволокой в ре-жиме абсолютной секретности и что там исследуют - никому не ведомо. В общем, люди отнюдь не публичные. Само собой, такая постановка вопроса рождает у простого народа по-дозрения: вдруг сговорились со следователем? А про следователей у того же народа пред-ставления давно сложились: им бы только фальсифицировать доказательства.

На самом деле, конечно, все не так, и заведомая фальсификация экспертиз нам попадается не больше, чем в половине всех случаев. Только как на непосвященный взгляд сразу определить: может это как раз и есть та самая неудачная половина? Поэтому сомневающийся народ идет косяком и, в принципе, правильно делает. Даже если подозрения не подтвердились, хоть есть на чем сердцу успокоиться. Контора, между прочим, работает круглосуточно. По крайней мере, дежурная часть, телефон которой 266-50-50. Легко запомнить: половина на половину. Мы вполне отдаем себе отчет в том, что мышление, свободное от догм и штампов является социально опасным. Однако, "Платон мне друг, но истина дороже". (Мысль приписывают Аристотелю, но в окончательном варианте сформулировано Сервантесом в романе "Дон Ки-хот").