Кредо поэта Александра Максимова

Александр Максимов был впервые в Союзе писателей. Для него это был священный Олимп литературы, а люди, находящиеся в нем, – великие писатели, денно и нощно создающие литературные шедевры. Резкий и грубоватый поэт Владимир Максимцов, приведший его сюда, небрежно знакомил с небожителями – Николаем Годиной, Сергеем Семянниковым, Владимиром Суздалевым, Владимиром Носковым, Кимом Макаровым, Анатолием Белозерцевым, Лилией Кулешовой, Ниной Ягодинцевой… Сегодня в гостях у литераторов были художники из челябинского отделения Союза художников. Проходила презентация чьей-то книги. Поэты читали стихи, художники дарили картины, поднимались тосты во здравие автора презентационной книги. Александр внимал каждому слову, с уважением разглядывая мэтров российской словесности. Наконец Владимиру Максимцову это надоело, и он громко, во всеуслышание изрек:

– Ну, что ты на них смотришь? Они все не настоящие! А вот ты – настоящий!

Александр не знал, куда провалиться от стыда. Но большинство писателей снисходительно отнеслись к выходке коллеги – «Опять Володя Максимцов в своем репертуаре!». А Владимир Носков подошел к Максимову и сунул ему визитку: «Приходи в издательство. Поговорим. Книгу свою подарю».

Поэты – непредсказуемый народ. Можно сказать, загадочный. То, что его друг Владимир Максимцов настоящий поэт, Александр понял давно. Еще тогда, когда он впервые пришел в миасскую газету со своими стихами, а на пути его оказался заведующий отделом в лице Владимира. Он внимательно прочитал произведения Максимова, похвалил и тут же предложил познакомиться с его стихами. С первых строчек Александр понял: перед ним великий талант. Судьба так распорядилась, что Максимов и Максимцов стали большими друзьями. Владимир сильно повлиял на Александра. Уговорил его поступить на двухгодичные высшие литературные курсы при Литературном институте имени М.Горького (тогда еще имени Горького), которые закончил сам. Убедил издать стихи отдельной книгой – так появился сборник Александра Максимова «Я прощать учусь». В предисловии к этой книге он писал: «Если есть у Александра силы задумываться о вещах непростых и высоких, значит не зря он прикасается пером к бумаге. Только работы у него впереди – непочатый край! Хватит ли силы? Впрочем, не нам решать. Зерно брошено…»

Однажды зимой Владимира забили до смерти одичалые подростки. Он никому не давал спуску, видимо, и в те роковые минуты не пошел на поводу обстоятельств… На его смерть Александр написал такие строки:

За Володю молюсь Максимцова,
За Высоцкого тоже молюсь -
Двух служителей Русского Слова,
Ипостасную ярость и грусть.
Каждый был одинокий и честный,
Выполняя заданье свое,
Шли босые дорогою крестной,
И трещало вокруг воронье.
Но они на скрижалях нетленных
Написали Любви Письмена.
За поэтов молюсь убиенных –
Перед Господом их имена.

Александр Максимов сходил в издательство «Околица» к Владимиру Носкову. Тот зыркал на Сашу проницательно и строго.

– Вот, – подвел к галерее портретов челябинских писателей, – поэт. Есть у него интересные строчки. А этого не знаешь? Нет? У него тоже есть неплохие строчки. И у этого тоже… Ты куришь? Да? Пойдем покурим.

В коридорной курилке, давая понять, что они без свидетелей, Носков горячо проговорил:

– Далеко не все, кто называет себя писателем, имеет право писать! А ты, Саша, имеешь право писать! – Он взял ручку и на титульном листе своей книги поставил автограф: «Александр, пиши! Ты имеешь на это право!»

Максимцов познакомил Александра и с Ниной Ягодинцевой, которая приглашала начинающего поэта в литературные гостиные, в литературное объединение «Амариллис» (г. Златоуст), где он выступал, и с Лилией Кулешовой, которая по своему стремлению к духовности оказалась созвучной творчеству Максимова. Он знакомится с ее книгами «Яблочный Спас», «Покров Богородицы», «Свет Рождества», «От свечи до свечи»… Творчество объединяет, объединяет путь к Богу. Они вместе ходят в храмы, молятся, исповедуются. Доброжелательно отнесся к Максимову и писатель Ким Макаров. Александр уважал его истинно русскую сочную прозу, простые, но запоминающиеся стихи…

«Большой знаток литературы Ян Парандовский однажды точно подметил, что творчество – это лишь отблеск души» – так писал Максимцов в предисловии к книге «Я прощать учусь». Отблеск души, которая всегда формируется… в детстве. Мы все родом оттуда.

Родился Александр Леонидович Максимов 29 мая 1959 года в городе Пржевальске (Киргизия). Город стоит на легендарном озере Иссык-Куль. Райское место, дивная природа. Белоснежные вершины и красные маки. Ярко-белое до боли и насыщенное красное, а рядом – синяя до темно-синего водная гладь. Такие краски не могут не всколыхнуть душу поэта. Уже позже, когда Александр пошел в школу в городе Черлаке Омской области и научился писать, он стал излагать свои мысли и чувства в стихах. Спасибо дедушке Владимиру Михайловичу и отцу Леониду Владимировичу, которые на семейном совете решили: дети должны учиться. А этот любознательный и шустрый постреленок Сашка – в первую очередь! Дикий цыганенок прямо из табора пришел в первый класс – и какими же дикими и неумелыми показались ему сверстники! Ну как тут без конфликтов? Александр имел свои понятия о чести и справедливости, поэтому некоторым одноклассникам доставалось на орехи. Но он хоть и слыл хулиганом, учился на пятерки и четверки. Процесс учебы ему очень нравился, знания он впитывал как губка. Иногда из-за буйного нрава Александра родителей вызывали в школу. Дед, Владимир Михайлович, с большой окладистой бородой, приходил в высоких цыганских сапогах, перепоясанный кушаком, за который был засунут длинный кнут. Учительши испуганно подбирались, с трепетом оглядывая новоявленного Будулая – вдруг кнут пустит в ход?

– Ну, что, дочки, опять мой внук натворил? – спрашивал дед, сурово насупя брови.

– Вы уж его не бейте, Владимир Михайлович, так он мальчик хороший, только вот…

Саша виновато смотрел в пол, изредка поглядывая на деда. Дед был строгим, но из-под густых бровей проскальзывали веселые и добрые искорки. Дед любил своего внука и многое ему прощал.

Со второго класса Александр записан во многие библиотеки. Он читал все без разбора и не боялся крупных «взрослых» книг. После третьего класса взялся за роман «Война и мир». И в течение нескольких лет читал в основном Льва Николаевича Толстого. В школе уже проходили Пушкина, а он все читал Толстого. Учительница по литературе постоянно задавала на дом выучить стихотворение того или иного поэта. За три-четыре минуты до звонка Александр выучивал стих наизусть и тут же читал его учительнице. Чтобы на следующем уроке не спрашивала! Он видел стихотворение изнутри, его канву, слова приходили сами. Такое феноменальное движение души – видеть стихи насквозь. Он понимал, как надо писать, но не всегда получалось гладко. К окончанию десятилетки Александр исписал десятки тетрадей. Учителя уже знали о его увлечении творчеством и всегда были начеку. Если Максимов вдруг затих на уроке математики, географии или ботаники, значит, пишет стихи. Подходили к парте и конфисковывали заветные тетради! В восьмом классе Александр влюбился в красивую черноволосую девушку Энгель Таню. Она была похожа на актрису Джуди Фостер и была старше его на год. Тем не менее, когда Таня боялась сдавать экзамены за 10-й класс, Александр пошел с нею и сдал все экзамены за нее и за себя, хотя учился в девятом классе. Ему можно было экстерном получить аттестат, но школа решила, что такие самородки еще пригодятся. И Сашу посылали на всевозможные олимпиады, с которых он привозил многочисленные дипломы. А однажды (о, редкость!) за очередную интеллектуальную победу привез фотоаппарат! К тому времени семья Максимовых жила уже в Казахстане. Стихи Александра Максимова регулярно печатались в районной газете. А однажды его произведения разместили на страницах областной павлодарской газеты «Звезда Приыртышья». Саша стал местной знаменитостью. На него обращает внимание областной Дом народного творчества. Директор самолично приезжала на смотры художественной самодеятельности, посмотреть на талантливого юного поэта… и актера! Максимов был главным актером драмкружка. Он сам создал свой ученический драмколлектив. Ребята ставили спектакли на злобу дня. Честный и принципиальный коммунист – председатель колхоза – противостоит местной коррупции, бюрократии, комчванству, разоблачает нечистых на руку расхитителей социалистической собственности. Максимов, естественно, играет председателя. А еще он помнит роль в другом спектакле, про Гражданскую войну, где Александр – раненный красногвардеец, который ползет по тайге и мужественно сражается с беляками. Все тогда с ума сходили по героям «Неуловимых мстителей». Помните из этого кинофильма цыганенка Яшку?

Был я и Богом, и чертом,
Был я и чертом, и Богом.
Спрячь за высоким забором девчонку –
Выкраду вместе с забором!

Район, город, область. Победы и поражения. Но главный итог - драмкружок Максимова занял первое место в республиканском смотре-конкурсе. У него сохранился диплом, в котором записано: «Победителю смотра-конкурса художественной самодеятельности Казахской Советской Социалистической Республики».

Дом культуры для Максимова стал вторым домом. Там у него проходили репетиции, концерты. По выходным он вел конферанс на танцах. Играл вокально-инструментальный ансамбль «Тихогуры», который организовал Володя Рыкунов. «Тихогуры» расшифровывалось так: Тихонов, Гусев, Рыкунов. Максимов, как артист речевого жанра, вел конферанс в стиле Аркадия Райкина. Хорошо получалось. Зал хохотал. Ребята даже пробовали зарабатывать деньги. Ездили с платными концертами. В то время очень популярна была пластинка Давида Тухманова «По волнам моей памяти». «Тихогуры» распевали на танцах хит сезона «Из вагантов»:

На французской стороне,
На чужой планете
Предстоит учиться мне
В университете!
До чего ж тоскую я –
Не сказать словами -
Плачьте ж, верные друзья,
Горькими слезами!

Максимов писал. Молодость, события жизни. Он много писал. Накопилось несколько тетрадей. Работал в Целинограде (ныне Астана) режиссером местного драмтеатра. Женился на приличной девушке цыганке Антонине. В 80-м году родилась дочь на первый день Пасхи. Она сейчас живет в Сыктывкаре (Республика Коми). Сделала Александра Леонидовича дедом. У него теперь внучка Милана. Назвали так, как хотела мама Максимова Анна Николаевна…

«Весь мир не может стоить слезы невинного ребенка» (Федор Достоевский).

Достоевский горестно писал
О слезе невинного ребенка,
Юношей об этом я читал -
Сердце мне царапало гребенкой.
Видимо, провидело оно
За судьбы завесой слишком тонкой
Горький плач ребенка – моего,
Свой набат, взлетевший к небу, громкий.
Мудрой боли холодящий плед
И молчанье жизни крутобровой,
И кровавый и болящий след
От исторгнутого болью слова:
Мир того не стоит, чтоб платить
За него слезой невинной, детской.
Но слезу назад не возвратить,
Что теперь мне делать, Достоевский?

…Каждое утро Александр Леонидович зажигает лампадку и читает семь молитв: Правила Святого Серафима Саровского для мирян – «Серафимово правило», три раза «Отче наш», три раза «Богородице Дево радуйся» и седьмую молитву - «Символ веры».

От второго брака родился сын Сергей. Он с полугодовалого возраста находился рядом во время чтения молитвы, играл. А когда исполнилось два года, ткнулся отцу в колено плечом, встал рядом и слово в слово прочитал это правило Святого Серафима Саровского. Не думал, что ребенок – это тот же магнитофон, его память записала все слово в слово. Слезы самого великого счастья полились из глаз во время этого моленья. Счастье – читать молитву с сыном. Сережа с четырех лет стал ходить в храм Святого Симеона Верхотурского (Белая церковь). Стоял, серьезно слушал службу, молился. Александр Леонидович решил с детства дать ему Бога, а с Богом и молитвой он уже будет на земле достойным человеком. Малыш отбивал земные поклоны, священники, бабульки умилялись, глядя на него. «Ой, Сереженька, наш. На-ко конфетку!» Обнимали и целовали. Когда входишь в храм –справа большая икона Богородицы, именуемая «Скоропослушницей». Сережа все время стоял возле этой иконы. И помогал той бабульке, которая следила за подсвечниками иконы. Убирал старые свечи, давал новые, доставал их из ящичка. Когда ему исполнилось семь лет, то он подошел к батюшке и попросил у него благословление.

 – Мне уже семь лет. Благослови батюшка, чтобы я помогал…

– Я тебя, Сереженька, благословляю, дорогой ты мой… – пробормотал растрогавшийся священник.

Максимовы – отец и сын - и сейчас ходят в храм, ходят на службу, молятся. И раз в два-три месяца постятся, исповедуются, причащаются. Исповедать грехи, скинуть их, причаститься – тогда жизнь вновь течет.

Нет большего счастья,
Чем с сыном молиться.
Нет большего блага,
Чем Бога любить,
Чем с сыном сыновье Отцу поклониться
И с сыном Отцовую волю творить.
Продли мои дни здесь, Господь мой любимый,
Сподоби увидеть, Создатель Благой,
Как молится сын мой тебе вместе с сыном,
Твой путь озаряя молитвой святой.

Так формировалось отношение поэта Максимова к поэзии, как духовной составляющей человеческой души.

Когда еврейский народ исходил из Египта, Библия свидетельствует нам о том, как во время сорокалетнего странствия по пустыне полководец Иисус Навин, помолясь, остановил солнце на три часа на небосводе. Нужно было время, чтобы подойти к своему рубежу и выиграть битву. Солнце стояло три часа. Евангелие от Апостола Иоанна: «В начале было Слово. И Слово было у Бога. И Слово было Бог». Александр Максимов любит читать наизусть стихотворение Николая Гумилева, которое так и называется «Слово»:

В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.
И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к Луне,
Если, точно розовое пламя,
Проплывало Слово в вышине.
А для низкой жизни были числа,
Как домашний подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.
Патриарх седой себе под руку,
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.
Но забыли мы, что осиянно
Только Слово средь земных тревог,
И в Евангелие от Иоанна
Сказано, что слово это - Бог.
Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества.
И, как пчелы в улье омертвелом,
Дурно пахнут мертвые слова.

Это и отношение к слову Александра. Это и его сверхзадача работы со словом. Он считает, что Слово непременно восходит к своей духовной высоте, и тогда Слово - это Бог. Мы же, люди, высокое духовное начало Слова низвели до уровня рассудочности. И появилось философское слово. Затем – до уровня чувственности. И получилось художественное слово. Чувственное. А затем низвели до непотребного мата, непристойности, бранности - окончательно отказали слову в его божественной природе. Поэтому на земле должны быть такие поэты, и они волей Бога есть - которые слово чувственное, художественное, философско-рассудительное возводят к его изначальной духовной высоте. Это поэты, которые пишут духовную поэзию. И тем множат веру на земле. Это кредо Максимова как поэта, как человека.

«Человек в отличие от животного не может не быть существом религиозным. Современные религии или атеизм – все это области религиозности человеческой природы, ее самость, и кто это может отрицать?

Этика атеиста: «Человек человеку – друг, товарищ и брат» и религиозная заповедь о прощении и любви к врагам отнюдь не разнонаправленные идеи, положенные на алтарь в одном случае атеизма, а в другом – религии. Отход от этих алтарей отдельного человека, а равно и общества в целом, означает погружение в безнравственность и зло. Но всегда были и будут в обществе те, кто напоминает всем, что добро лучше, чем зло, и свет лучше, чем тьма.

А чтобы творилось это добро и чтобы светил этот свет, нужно задействовать духовный и культурный потенциал народа, всех народов нашей Родины. Для этого мы и создали Национально-культурную автономию цыган в Челябинске. Никто не может не признать, что это достаточно религиозный народ, одаренный яркой и заметной национальной культурой. С чего мы начали свою деятельность? Мы обратились к деятелям культуры, поэтам, артистам (среди приглашенных был заслуженный артист России Игорь Цапник) и устроили прослушивание, чтоб высокое жюри оценило таланты наших детей. После выступления 12-летнего артиста Паши видавшие виды члены жюри отметили: «Робертино Лоретти по-русски - вот это талант!» - и предложили нам не мешкая создать концертную программу. А у нас таких способных детей много, вот и думаем мы учредить Детский цыганский фонд, первый в мире, кстати, нигде такого нет. И создать при нем театр-студию, где бы наши юные дарования могли, занимаясь творчеством, расти во славу Челябинска и России. Надеемся, это будет хорошо.

В процессе создания и регистрации Автономии власти всех уровней доброжелательно нас привечают, за что спасибо им великое. Думаем, что дело создания Детского цыганского фонда будет встречено так же, а значит добро твориться будет и свет будет светить!» – так написал в статье «И светит свет…» председатель Челябинской национально-культурной автономии цыган Александр Максимов.