Поиск

Ирина Аргутина: «Сверху» СТИХИ НЕ диктуют

13.07.2011 16:21
Автор: Глеб Сиянин
Сетература – не пустое слово? Что за ним стоит? В гостях у известного челябинского поэта, редактора международного поэтического альманаха «45-я параллель» Ирины Марковны Аргутиной побывал наш корреспондент Глеб Сиянин.
Ирина Аргутина: «Сверху» СТИХИ НЕ диктуют*
не наше

В гостях у известного челябинского поэта, редактора международного поэтического альманаха «45-я параллель» Ирины Марковны Аргутиной побывал наш корреспондент  Глеб Сиянин.

— Ирина, сетература – не пустое для Вас слово? Что за ним стоит? Вы нашли что-то важное для себя в этом пространстве?

— «Сетература» –  слово для меня пустое, поскольку я ценю литературу как в сети, так и на бумаге. На бумаге, между прочим, в большей степени: есть особая прелесть в тактильных ощущениях – перелистывании страниц взад-вперед, их шуршании, в твердом переплете, обрезе… Но поскольку в наше время факт печатного издания нередко является свидетельством материальной состоятельности автора (либо наличия у него правильных друзей), я ценю те возможности, которые открывает интернет-пространство, в первую очередь, бескрайнюю географию, открытость для всех потенциальных и реальных читателей, возможность контактов, оперативность откликов, отсутствие невероятного снобизма «столичных редколлегий» и т.д.

Но, в сети или на бумаге, есть качественная литература – и всё прочее, что лично мне не интересно, за исключением молодой, поначалу всегда не вполне качественной, однако, небезнадежной литературы. Кстати, почти все «толстые» журналы в страхе потерять читателя уже давно стали выкладывать свои выпуски в сеть. Это сетература, нет?

                Сетевые издания, конечно, крайне неравноценны. Я не могу всерьез относиться к тем, где можно опубликоваться «самотеком». Конечно, даже там иногда попадаются жемчужинки, но рыться в поисках этих редкостей – неблагодарное занятие. А издания с профессиональной редколлегией, производящей отбор текстов и их подготовку к публикации, стараются поддерживать  достойный уровень.                 

Что я нашла в этом пространстве (почти пять лет работаю в редколлегии международного поэтического интернет-альманаха «45-я Параллель»)? Нашла и продолжаю находить хорошие стихи – уже этого было бы достаточно для ответа. Испытываю удовольствие оттого, что могу поделиться такими стихами с неограниченным числом людей читающих. Очень радуюсь, когда автор, чья первая публикация состоялась у нас и была еще довольно робкой в профессиональном плане, начинает расти на глазах, обретает яркую индивидуальность, голос крепнет… Между прочим, я познакомила читателей нашей «Параллели» (да и редакторов тоже) с интересными уральскими поэтами, как опытными, так и молодыми, причем собираюсь эти знакомства поддерживать и развивать. Сама на своем поле публикуюсь редко, раз в пару лет: неловко как-то, да и легко даётся.

Как я вообще там оказалась? Пригласил главный редактор, поэт из Ставрополя, Сергей Сутулов-Катеринич. Где взял? – Нашел. Нашел мои стихи в «Сетевой словесности» (кстати, очень солидное и интересное сетевое – но по-настоящему литературное –  издание) и написал отклик, а потом и приглашение. Как попала в «Сетевую»? Поэт из Екатеринбурга, Сергей Слепухин, опубликованный во второй «Антологии Уральской поэзии», собранной В. Кальпиди, увидел там же и мои стихи и нашел меня в сети. Со временем мы подружились. И в тяжелый период, когда мне было не до публикаций, конкурсов и т.п., сформировал и отправил мою подборку в «Сетевую словесность» и на конкурс «Заблудившийся трамвай», а уж потом поставил перед фактом. Такие вещи не забываются.
              Вообще я крайне редко сама куда-то что-то свое отправляю. Обычно  приглашают, предлагают –  вот тогда и соглашаюсь, если издание или конкурс мне симпатичны.


              —  Получается, что в этом «открытом пространстве и бескрайней географии» не только Вы кого-то ищете и находите, но и Вас находят. Например, сайт «45-я параллель» Вас «разыскал». Расскажите нашим читателям о своей редакторской работе на этом сайте, о его проектах. Вот я слышал о конкурсе «Акупунктура миниатюры»…

Но это, наверняка, не всё…

— Что такое редакторская работа на сайте? В первую очередь, это работа над подборками авторов и порой – с самими авторами. Вот, например, челябинский поэт Янис Грантс был автором «45-й Параллели» – надеюсь, не в последний раз. Мы с ним вели переписку, согласовывая каждый шаг, от  выбора текстов и их последовательности до названия подборки и ее конечного варианта. Но он опытный автор, а я чаще работаю с молодыми, теми, кого мы начинаем публиковать в рубрике «Сим-Сим» (и большая радость, когда в более поздних публикациях их подборки можно перевести в другую, высшую «весовую категорию» – «Четвертое измерение» ). Поначалу в их стихах – свежих, оригинальных, интересных (других не берем) – встречаются и «технические неполадки», и неряшливое отношение к слову (а порой и неправильное его применение), и проблемы с ударениями – и т.п., не говоря о том, что не все чувствуют, когда нужно остановиться…  И как сказать молодому автору, не терпящему вторжений в его поэтическое пространство: посмотрите, здесь ритм спотыкается (или логика нарушается, или употребляется неверная грамматическая форма, или…)! Но я этим занимаюсь, пытаясь совместить тактичность с требовательностью в меру своих способностей… И иногда происходит чудо: бутон раскрывается.

Ну, а теперь пора рассказать о проектах нашего альманаха (Кстати, я, кажется, до сих пор не дала его адреса? Исправляюсь немедленно: http://45parallel.net/). Вообще говоря, достаточно взглянуть на рубрики: если «Наедине со всеми» – это история нашего издания, то «Из первых рук» – настоящий проект: постоянно обновляемые публикации о событиях и людях, размышлениях и открытиях наших авторов, эссе, репортажи. Главные рубрики – конечно, поэтические, их три: «Четвертое измерение» – состоявшиеся поэты со всего света, «Сим-Сим» – молодые и перспективные и «Золотое сечение» – поэты Ставрополья, на чьей земле, именно на 45-й параллели, и родился альманах. Публикации поэтических подборок обновляются трижды в месяц(!), а поделиться впечатлениями о них можно в рубрике «Тост за скобкой». Еще одна постоянно действующая рубрика – «Вольтеровское кресло». Пути-дороги наших авторов пересекались с поэтами, при жизни ставшими классиками, и на основе бесед (переписки, виртуальных контактов!) с ними создавались и создаются эссе, а порой – рассказы о необычных историях, связанных даже не со встречей, а, к примеру, с удивительным стихотворением, повлиявшим на судьбу…

Чаще всего речь идет о героях, которые вплотную приблизились к вольтеровскому возрасту, перешагнули этот рубеж или уже, увы, ушли в иное измерение. А к своим впечатлениям составители раздела ВК прилагают пятнадцать-двадцать лучших, по их мнению, произведений наших ещё современников, но уже – классиков.

Особый раздел – «Конкурсы-45». Мы не злоупотребляем проведением конкурсов, проводим их не каждый год и вполне конкретно определяем их условия и задачи. Так «Сорокапятка» – это был конкурс одного стихотворения, так или иначе связанного с этим числом (для кого – возрастом, для кого – историей или географией). На «Взлет» у нас отправились молодые поэты (до 30) – этот конкурс я помню очень хорошо, поскольку курировала его проведение. Горжусь тем, что он открыл новые яркие и достойные имена. А недавняя «Акупунктура миниатюры», была посвящена памяти ушедшего недавно из жизни поэта С. Ванетика, предпочитавшего именно жанр миниатюры, и, по-моему, требование лаконичности (не более двух строф!) весьма способствовало выразительности представленных творений. Ну, а венцом наших проектов стала «Антология-45». Это редкий случай «материализации духов», когда вопрос о сетевой и «бумажной» литературе (надуманный, мне кажется, – или придуманный в свое оправдание теми, кто все еще не может/не хочет осваивать более-менее современные средства работы с материалами) был разрешен просто и убедительно. Полгода собирались и редактировались подборки стихотворений наших авторов и эссе из «Вольтеровской» рубрики – и вот вышла книга, 528 страниц в твердом переплете. Участники этого проекта получили по 15 авторских экземпляров, и ваша покорная слуга имела возможность не только провести презентацию книги в Челябинске, но и подарить ее нескольким библиотекам области.

— Вы активно печатаетесь. Вот прочитал анонс очередного номера русскоязычного журнала «Белый ворон» (Нью-Йорк) там Ваша подборка. Насколько это важно поэту: печататься, участвовать в конкурсах, издавать книги? По-другому быть на виду? А седьмая книга стихов Ирины Аргутиной скоро выйдет?

 

— Давайте разберемся, что такое эти самые публикации, участие в конкурсах, издание книг. С одной стороны (как в том анекдоте – с самой лучшей!), это выход к читателю. Если именно с этой стороны все эти вещи оценивать, получается, что по охвату аудитории функцию выхода к читателю лучше всего выполняет интернет-публикация (тираж – неограниченный!) на читаемом сайте. Но! Судя по всему, читающие массы (да простится мне это выражение, но я сказала то, что хотела) предпочитают занимательное чтиво качественной (и, соответственно, более сложной для восприятия) литературе. А «массовые» поэтические сайты – те самые, где опубликоваться может практически любой желающий, – именно поэзией и не блещут (исключения встречаются, но редко), хотя это довольно крупные интернет-сообщества, где не слишком требовательным к себе авторам легко встретиться с не слишком привередливыми читателями, как правило, тоже пописывающими. Поэтому я позволяю себе (не часто!) интернет-публикации, но только на двух-трех уважаемых сайтах, уровень которых кажется мне более-менее профессиональным. Большое количество личных местоимений в моей тираде, конечно, свидетельство субъективной оценки – но ведь речь идет о моем личном мнении, не правда ли?
               С другой стороны, бумажные публикации и издания вещественны (берешь в руку – имеешь вещь, говорила по-украински моя бабушка), а конкурсы, если, конечно, выходишь хотя бы в шорт-лист, – это козыри для «послужного списка», поначалу убедительные, порой даже для себя самого. Кроме того, и то, и другое – информационный повод, позволяющий напомнить о себе. Для чего? Чтобы прочитали? Да. Чтобы разошелся, наконец, тираж твоей книги? И для этого тоже. А еще? Для людей малообщительных и не слишком публичных (это и о себе, любимой) появляется возможность сказать: я еще жива, я еще чем-то занимаюсь, кажется, что-то еще могу (и, наконец: «Граждане, послушайте меня…») И все же издания и «достижения» – не более чем «вещдоки» для окружающих и бальзам для самолюбия. Сейчас для меня мотив «еще что-то делаю», этакое моральное оправдание собственного бытия, пожалуй, только и имеет значение. А самое-то главное – реально делать, и не только публиковать и публиковаться, работать в жюри конкурсов и проводить мастер-классы. Ох, пожелайте мне, чтобы еще писались стихи, и, самое главное, чтобы, перечитав их как минимум через неделю после сотворения, я могла бы почувствовать удовлетворение! Почти два века назад было сказано: «Всех строже оценить сумеешь ты свой труд. Ты им доволен ли, взыскательный художник?» Заметьте, не я это предложила!

Ну а по поводу седьмой книги… Я ведь не люблю повторяться, из шести моих книг четыре – абсолютно оригинальны, то есть ни одно из стихотворений в них не дублируется. И только первая – пробная, а шестая – «Избранное». Хочу седьмую – оригинальную. Потихоньку работаю в этом направлении. Напишу – выйдет.

— Про стихи, отложенные на неделю, – это фигура речи? Или Вы даёте им «отлежаться» какое-то время, а уж потом – правите. Или Вы не правите? Расскажите хотя бы немного о своей поэтической кухне. Я именно о работе с текстом, а не о том, что этому предшествует. Ведь о вдохновении, источниках и импульсах, «заставляющих» писать стихи, поэты не очень-то любят рассуждать…  Или Вы – исключение?

 

— Отложенные на неделю стихи – чистая правда. Ну, разве что, не всегда неделя…  Попытаюсь рассказать о протекании процесса от и до, хотя когда наступает это самое «до»? Начну с того, что на меня стихи не «снисходят», никто мне их «сверху» (с любого верху!) не диктует и никаких готовых решений не предлагает. Более того, когда я слышу подобные заявления от других, – вежливо улыбаюсь или невежливо ухмыляюсь и очень хочу спросить (но – неловко как-то): «А кто же тебе такую чушь надиктовал?» И в самом деле, то ли желаемое выдается за действительное, то ли человек списывает проблемы своих текстов на «вышестоящий источник». Опускаю (в этом не оригинальна) упомянутые Вами импульсы, могу только сказать, что их могут вызвать как эмоциональные, так и интеллектуальные, и эстетические, и даже чисто физические впечатления, состояния, переживания. Но вот пишется собственно текст. Я пишу трудно: вдоль, поперек и по диагонали, с долгими размышлениями до и после каждого слова, вставками, зачеркиваниями, исправлениями в огромных количествах.  Кстати, для тех странных людей, которых все еще удивляет присутствие в поэзии интертекста, ссылок на явления, имена и события из общего культурного, исторического или научного наследия (почему-то им кажется, что это довольно случайная и экзотическая лексика), скажу, что отвечаю за каждое слово, тем более – имя собственное. Считаю, что оно обладает такой выразительностью, несет в себе совокупность таких – совершенно определенных – свойств и характеристик, что произносишь его – и более-менее образованному человеку уже не нужно объяснений. Но – к теме.

Правлю? Ох как правлю! Когда мне, наконец, кажется, что стихотворение закончено, обязательно читаю его вслух (впрочем, проделываю это после каждой строфы) – так вылавливаются повторы, плохая звукопись и прочие фонетические ляпы. Бывает – и логические проколы. Иногда звучание рождает новые варианты. Обязательно переписываю (еще не перепечатываю – рано), потому что иначе утром не прочитаю с учетом множества правок, вставок и пр. На следующий день набираю текст и распечатываю. И снова перечитываю – глазами и вслух. Графика печатного шрифта выявляет еще какие-нибудь несовершенства. А потом стараюсь на несколько дней «забыть» о тексте, чтобы перечитать его позже – в другом состоянии. Часто за это время появляются более точные решения. А вообще, я могу вернуться к тексту через… пару лет (и даже больше!) и еще немного его переделать. Поэтому две публикации одного и того же моего стихотворения могут серьезно отличаться, и если бы у меня была надежда, что это кого-то заинтересует… когда-нибудь… потом… – я бы сказала, что для меня наиболее удовлетворительным является самый поздний вариант.

 

— Так Вы – последний поэт на всём белом свете, до сих пор записывающий стихи ручкой?

— Но-но, насчет последнего поэта – я бы попросила! И потом, я Вам только что рассказывала, сколько всего происходит, пока дойдешь… до ручки. А вообще, многие близкие мне поэты – пишут. Ручкой. И я вовсе не реликт. Разве что – как поэт.