История золотодобычи на Южном Урале

В Челябинской области, рядом с городом Миассом в начале 19 века были найдены огромные россыпи золота. В мировую историю они вошли как «Миасская золотая долина». В самом начале добычи, 187 лет назад, эту местность посетил император Александр I , и ему здесь был поставлен первый на Южном Урале памятник. Да и само это посещение было первым визитом на Урал царствующих особ. В общих чертах история памятника известна. О нем,  одним из первых сообщил журнал «Уральский следопыт» (1959, № 9), но в приведенном ниже рассказе есть малоизвестные детали, и они будут интересны читателям.

Россыпное золото в этом районе нашел управитель Миасского завода Порозов. Уже в 1823 году в Миассе и его окрестностях намыли 132 килограмма и стали находить повсюду: в реках Атлян, Миасс, Большой и Малый Иремель… Доступность россыпного золота открывала широкие перспективы.

В 1824 году, летом, недалеко от заброшенного Петропавловского рудника шихтмейстер Меджер открыл богатейшую россыпь – в 100 пудах песках (пуд – 16 кг) содержалось более фунта (409,5 г) золота. На этом месте и был заложен прииск, который назвали Царево-Александровским в честь здравствующего императора Александра I Благословенного, победителя Наполеона.

Осенью 1824 г. Александр I предпринял большое путешествие по восточным областям Европейской части России. Началось оно из Царского Села 16 (28) августа. Александр I посетил Пензу, Симбирск, Самару, Оренбург, Уфу, Златоустовские заводы, Екатеринбург, Пермь, Вятку, Вологду, Боровичи, Новгород и 24 октября вернулся в Царское Село.

Сообщение о возможном приезде императора в Златоусте получили еще 3 мая 1824 года, то есть до открытия прииска, о котором идет речь. Первую промышленную добычу золота здесь осуществили с 8 по 18 июля 1824 года. За весь 1824 год было добыто 3 тысячи фунтов и 66,5 золотника (золотник – 4,26 г) – это всего около 1,2 тонны. И дальше в среднем добывали 56 пудов золота в год – до 1861 года, а потом меньше. Сейчас Цареградский прииск – это поселок Ленинск).

Начальник горного округа С.П. Татаринов начал готовиться заранее: что было можно, помыли, что не нужно, убрали с глаз, людей для встречи подготовили и научили, что говорить. Татаринов встретил царя по дороге из Уфы в Златоуст – в Тастубе 21 сентября. В своем дальнейшем отчете Татаринов сообщал в С.-Петербург: «…При входе в контору главного заводского управления (Златоуста – А.Я.) я имел счастье поднести 49 кусков самородного золота весом 34 фунта 83,5 золотника, и изволил Государь держать в своих руках эти самородки…. Император отдал указание эти самородки переслать министру финансов…»

Описание этого события сохранилось в летописи Петропавловской церкви г. Миасса за 1890 год (Ныне три книги этой летописи хранятся в фондах Миасского краеведческого музея). Вот выдержки из названной летописи: «В Оренбургской губернии, в Троицкой уезде, между Златоустовским и Миасским заводами, простирается уединенная Ташкутарганская долина; проходившие по ней путники до 1823 года не подозревали, что ногами своими попирают богатейшую сокровищницу, в которой хранится отвечное золото. В 1823 году Ташкутарганская долина разверзла свои золотоносные недра и поистине изумила мир своими самородками. На Урале как будто знали о намерении Императора Александра посетить свои золотоносные пустыни; как будто сама природа с умыслом скрывала Ташкутарганскую сокровищницу, берегла ее для Августейшего гостя.

…Наступил незабвенный для Урала год: впервые Боговенчанный Владыка пятой части света, именуемой Российском Империей, соизволил с высот Уральского Хребта на рубеже Европы и Азии (скорее всего, на эту же гору поднимался и будущий Александр II в 1837 году – А.Я.) взглянуть на свои владения в двух частях света. Понять значение и величие нашей великой Державы более осязательно в присутствии Верховного Повелителя многочисленных племен разнородных областей, омываемых двумя океанами, десятком морей и тысячами рек… 22-го сентября, на Златоустовском заводе, беседуя о крае и его достопримечательностях, Государь Император в разговоре изволил коснуться и нового прииска. «Завтра поедем в Мой рудник, - сказал Государь, - и Я буду там работать на Мое счастие».

…В природе есть неожиданные события, которые легкомысленно считаются счастливой случайностью, тогда как все эти случаи, видимо, подчинены своему тайному порядку, без которого вся вселенная пришла бы в хаотическое состояние. Отчего, например, за год до Царского приезда открылся именно этот рудник, который доставил России и всему свету самые огромные самородки, и таким образом осталось довольно времени к прибытию императора, устроить на нем все работы?.. Отчего в тот же день, 23 сентября, за несколько часов до прибытия Государя Императора, рабочие наткнулись на кусок самородного золота, весом в 8 ф. 7 зол. (3 кг 306 г – А.Я.)? Этим подарком приветствовал прииск своего Августейшего Хозяина. Горный Начальник имел счастие поднести самородок Его Императорскому Величеству.

На прииске с утра уже кипел муравейник рабочих; поднесли кайло и железную лопату. «Теперь Я буду бергауэр», - изволил отозваться Государь. (Бергауэр – горный рабочий. – А.Я.).

Император как будто хотел испытать всю обширность этого труда, изволил работать так долго, что возбудил опасение приближенных особ; только их настоятельные просьбы убедили Его Величество оставить работу, плодом коей было 22 пуда золотосодержащего песку. Затем Его Величеству благоугодно было видеть ход промывания песков. Сто пудов золотосодержащего песку высыпаны были в вашгердский станок и дали по очистке 60 зол. (золотников, золотник= 4,2 грамма – А.Я.) золота.

Государь Император, на память посещения прииска, взяв с собою это золото и самородок, оставил рудник в совершенном удовольствии. Милости всегда знаменовали Его присутствие: так и здесь. Горного Начальника, Оберг-Бергмейстера Татаринова , Государь Император изволил пожаловать кавалером ордена Св. Анны 2 степени. Начальник штаба Его Императорского Величества тут же вручил знаки ордена новому кавалеру. (Можно добавить, что за несколько дней до этого, при посещении Александром I Златоустовской оружейной фабрики, царем был награжден и П.П. Аносов орденом св. Анны 3-й степени – А.Я.).

Нашедшему самородок, от щедрот Монарших, было пожаловано 500 р., а рабочим 550 р., по 50 руб. на человека. (по 50 руб. было вручено 11 человекам, которые работали вместе с нашедшим самородок Дементием Петровым 2-м: в одной разработке. Всем остальным участвующим 135 рабочим – 1000 рублей на всех…

То, что самородок нашел Дементий Петров 2-й, подтверждается и документом из Златоустовского архива: «Книга, данная из Миасской заводской конторы г-ну помощнику управителя Меджеру для записи золотых самородков разной величины, находимых на приисках золотосодержащих песков с мая 1824 года по май 1825 года». В ней есть запись от 23 сентября 1824 года: Дементий Петров 2-й нашел самородок 8 фунтов 7 золотников весом, и ему причитается награда в 387 рублей 50 копеек. Из этой книги известно, что был еще и Дементий Петров 1-й, который также находил самородки. В октябре этого же года он нашел 15 самородков, но меньших размеров, чем у Петрова 2-го. – А.Я.).

И далее из этой же летописи:

...Кайло и лопата, которыми работал Император, песок, добытый царственными руками, как драгоценную память для потомства немедленно отправили в музеум Златоустовского завода, и на том месте, где Благословенный изволил трудиться, офицеры, бывшие тогда на прииске, соорудили скромный, соответственно их средствам, памятник (под офицерами, скорее всего, подразумеваются чиновники горного ведомства в форменной одежде. – А.Я.).

Небольшая каменная колонна (четырехугольная, кирпичная – А.Я.), с двуглавым (с распростертыми крыльями. – А.Я.) на вершине орлом, безыскусственными подписями (на одной из граней. – А.Я.) своими свидетельствовали о незабвенном 23 сентября 1824 года. (скорее всего, фотографий этого первого памятника не было, т.к. фотография в России началась только к концу 50-х годов XIX столетия. Возможно, где-то сохранился только рисунок этого памятника. Может быть, в дневниках В.А. Жуковского. – А.Я.)….

….Прошло с тех пор 23 года. Царево-Александровский прииск оправдал свою знаменитость: со времени своего существования, он дал 500 пудов золота и много самородков в 9, 13, 16 фунтов, но огромнейшие из них были: найденный 25 октября 1826 г. в 24 ф. 68 зол., и наконец, исполин – самородок в два пуда семь ф. девяносто два зол., отысканный в 1842 году. Это, поистине чудо природы хранится в институте Корпуса Горных Инженеров. (Это известный золотой треугольник. – А.Я.).

Но всему свое время: с тех пор богатства рудника стали истощаться; пирамида от влияния времени стала приходить в ветхость и угрожать падением, по сему в 1847 году общество офицеров обратилось к Гл. Горному Начальнику заводов Генерал-лейт. Глинке, с просьбою о разрешении подновить пирамиду собственными средствами. (Это обращение написал в виде рапорта подполковник Егор Петрович Ковалевский, путешественник, писатель, член-корреспондент (с 1856 г.) и почетный член (с 1857 г.) Петербургской Академии наук. В 1846-1847 годах он был директором Златоустовской оружейной фабрики, исполнял обязанности начальника Златоустовского горного округа. – А.Я.).

Получив обращение, Глинка направляет из Екатеринбурга в Петербург рапорт от 25августа 1847 г. «…господину Министру финансов… в сопровождении чертежа памятника, который предполагается отлить из чугуна с бронзовыми украшениями…». Глинка уже принял перед этим решение, что колонна будет не каменная, а чугунная.

Этот проект министр показал императору Николаю I , и тот его утвердил: «Согласен», - написал он на документе. После этого началось активное движение по изготовлению памятника. Об этом можно судить по рапорту В.А. Глинки, горного начальника Златоустовских заводов, и директора оружейной фабрики от 15 января 1849 года.

«Ваше Превосходительство от 31 октября 1847 года за № 4479, возвратив ко мне чертеж, составленный на Вооружение нового памятника, вместо приходящей в разрушение пирамиды на Александровском золотом руднике в Златоустовском горном округе, изволили сделать надлежащее распоряжение, согласно воспоследовавшего на то Высочайшего утверждения. Вследствие этого я от 21 ноября того же года за № 12682 относился к Г.Управляющему Кыштымскими заводами и просил уведомить меня: может ли он принять приготовление памятника на управляемых им заводах и что будет стоить сей заказ. На это Г.Управляющий Кыштымскими заводами от 9 ноября сего 1848 года за № 98 ответил: как ему известно, что вообще чугунное литье в Каменском казенном заводе так же ныне хорошо, как и в управляемом, поэтому можно обратиться с означенным заказом в Каменский завод.

Если же по каким-либо обстоятельствам весь памятник отлить и отделать там окончательно будет невозможно, в таком случае все мелкие украшения на памятник и вообще орнаментную отливку он примет на себя, но с тем, чтобы самый корпус колонны, составляющий памятник с пьедесталом, базою, капителью (кроме листьев) и бюстом – отлит был на Каменском заводе, так как крупное литье там идет… хорошо и даже лучше Каслинского, и чтобы потом корпус этот по отливке его частями, по отделке и скреплении был бы доставлен в Касли, где согласовано с рисунком будет уже набираться украшение. Причем присовокупил, что для отчетливой отливки украшений потребуется сделать много деревянных и металлических моделей, для резьбы и чеканки которых необходимы хорошие мастера, но как таковых в Каслях нет, то нужен будет один искусный резчик на дереве и два чеканщика, равно рисовщик, который умел бы составить и расположить шаблоны и рисунки орнаментом и украшением в настоящую их величину, сняв оные по масштабу с чертежа памятника. На сих основаниях Г. Петров, хотя согласился принять в Каслинском заводе отливку орнаментов и украшений к предполагаемому памятнику, но вслед за тем от 4 сего декабря за № 128 отозвался, что по большому числу украшений в рисунке для памятника назначенных и требующих в работе своей большой отчетливости, нельзя обойтись без резчика и чеканщиков, которых там нет, а заводы Златоустовские снабдить ими не могут, то по этим обстоятельствам, не имея возможности исполнить заказ, он должен от приготовления украшений для колонны и вообще для памятника отказаться.

К рассказанному можно добавить еще некоторые интересные моменты. Весной 1837 года наследник престола, будущий Александр II , путешествовал по России. Его сопровождал наставник Василий Андреевич Жуковский. В своих дневниках он отмечает: «…от 9 июня: Переезд из Златоуста в Верхнеуральск. С Аносовым и Меньшениным в тарантасе по россыпям. Царево-Александровск с монументом Александру…» Значит, будущий император был еще у старого, в виде пирамиды, памятника, поставленного в честь приезда Александра I .

Памятник на Царево-Александровском прииске имеет и дальнейшую историю. По рассказам старожилов, в 1924 году «приехали из города представители новой власти, памятник разрушили и что-то увезли с собой». По тем же рассказам, саму колонную сбросили в находящееся рядом болото (хорошо бы организовать экспедицию по поиску). Через 18 лет была найдена первая чугунная плита от этого памятника – одна из четырех боковых плит с барельефом римских доспехов. Привезла плиту в музей жительница Миасса. С тех пор плита хранится в Миасском краеведческом музее.

Бюст Александра I с этого памятника (а может быть и не с этого, так как следов бронзирования, те, кто видел этот бюст, не отмечают) долгое время хранился в том же музее г. Миасса, но вне фондов, в сарае. С началом перестройки, в конце 80-х годов, бюст исчез. Потом похожий бюст «всплывал» у челябинских коллекционеров, я тоже видел этот бюст, но в то же время особого внимания на него не обратил. Говорят, что, возможно, бюст находится у кого-то в Челябинске, а может, уже и в Москве.

В 1997 году, к 200-летию первой находки Евграфом Мечниковым золота на реке Ташкутарганке, в Ленинске директором Миасского краеведческого музея Николаем Николаевичем Мигуном была установлена глыба мрамора в виде четырехугольной прямой призмы высотой примерно два метра – с соответствующей надписью.

Выражаю благодарность коллективу Миасского краеведческого музея и его директору за предоставленные материалы