Лирический осенний пост для тех, кому надоело следить за выборами в Германии, а смотреть итоговые программы по федеральным каналам не позволяет совесть

В некоторых – советы старейшин, полномочия которых сводились к небольшому набору функций – войне, вопросам кровной мести и религиозным ритуалам. За пределами этих вопросов каждый волен был действовать так, как ему заблагорассудится. Считается, что неограниченный монарх – это институт более современный (как и в Европе, где на смену феодальной вольнице пришла именно абсолютная монархия).

Меня всегда интересовало, каким образом власть коллегиального органа сменяется властью одного человека: почему люди, имевшие возможность наслаждаться личной свободой и участвовать в делах своего племени, вдруг оказываются подчинены деспоту.

У восточных банту централизованная монархия устанавливалась обычно в результате завоевания или похожего на него, но не столь яростного, доминирующего проникновения одного народа на территорию другого. Сама по себе снизу абсолютная власть обычно не прорастала (за исключением отдельных случаев серьезной внешней угрозы). Причем, похоже, что в первом поколении монарх безраздельно властвовал только над покоренными. Народ-завоеватель, составлявший костяк победоносной армии, в части отношений с царем еще пользуется определенными привилегиями. Какие-то сдерживающие власть монарха институты еще сохраняют свое влияние. Затем они начинают слабеть. Самых сильных представителей старой элиты король инкорпорировал в новую структуру, назначая их своими представителями в какую-то побежденную провинцию. Давая власть над покоренными, самих их он при этом постепенно лишал субъектности. Например, права собственности на землю, которой они правили, у них зачастую не было, а дети их оказывались формально в положении, равном с положением детей покоренных элит. Нет, поначалу понятийно король еще выделял их из общей массы и приближал к себе, назначая на высокие должности в первоочередном порядке, но с точки зрения закона никаких «дворянских» (унаследованных от предков) прав у них уже не было. Постепенно, в течение нескольких поколений, монарх возвышался и над побежденными, и над победителями в равной мере.

Иногда этот процесс централизации власти занимал до двух-трех сотен лет, а иногда он не удавался вообще. В некоторых случаях руководители территорий оказывались достаточно влиятельны, чтобы превратить свою власть в наследственную и не зависеть в этом смысле от монаршьей воли. Тогда получалось что-то похоже на феодальную Европу: единого центра власти не было, она распределялась между царем, его родственниками, составлявшими двор, и участвовавшими в выборе нового царя (иногда использовался принцип первородства, но обычно процедура была более сложной и выбор осуществлялся между несколькими членами правящей династии), а так же владельцами полученной когда-то от царя земли, которую они со временем начинали передавать по наследству.

Интересно, что иногда захватившие власть пришельцы усваивали культы подчиненных. Возможно, делалось это не только для того, чтобы побыстрее слиться с последними, но и для того, чтобы дистанцироваться от вчера еще равных тебе представителей твоей собственной гвардии. Примерно так же действовал Александр Македонский, объявивший себя к неудовольствию греков сыном египетского бога Амона. Свои родословные победители тоже нередко возводили к предкам побежденных. Словом, пропагандистский инструментарий был не чужд и туземцам. Отмечу здесь, что в целом по отношению к побежденным у победителя потенциально есть две стратегии. Первая – «Мы такие же как вы, поэтому вам же лучше, чтобы вами правили мы, а не ваши дурные цари». Вторая – «Мы не такие как вы, мы – лучше вас, поэтому править вами должны именно мы». Похоже, что в случае с африканцами использовался сложный микс – на каком-то этапе первый вариант, на каком-то – второй.

Вообще ключевой сюжет древней африканской политики – это борьба царей с «губернаторами», получившими свой статус по наследству. Полноценный самовластный правитель хотел, чтобы регионами руководили те, кто обязан своим возвышением лично ему, а не своим далеким предкам. Чтобы прервать династические линии, при наличии возможности, цари стремились наследных принцев просто убивать. Интересно, однако, что добившись права назначать руководителей территорий, африканские самодержцы тут же начинали создавать в глубинке институты параллельной власти, чтобы власть своих назначенцев ограничить. Специально параллелей с методами управления современной Россией я не искал, но в какой-то момент их масса достигла такого уровня, что не заметить их было уже нельзя. Отказ от принципа выборности губернаторов после Беслана, его возвращение после Болотной, дальнейшее его выхолащивание с помощью муниципального фильтра, полпредства и неподконтрольные губернатору силовики, то ли помогающие ему, то ли пытающиеся посадить его в тюрьму, – все это, оказывается, не мы изобрели. Африканские цари пользовались примерно такими же механизмами.
У многих племен власть царя в значительной степени основывалась на вере в его ритуальную силу. Сам институт монархии носил божественное происхождение. Первый царь либо спустился с небес, либо вышел из-под земли. Поначалу монарх – даром, что власть его устанавливалась с помощью военной силы – не столько «царь-воин», сколько «царь-шаман». Хотя, конечно, по мере централизации своей власти цари все больше полагались на армию и свое право распределять земельные наделы, и все меньше на духов. Царь Буганды Мутеса Первый, например, уже мог позволить себе довольно жесткое обращение с шаманами, а затем и вообще принял ислам. Знаменитый создатель империи зулусов Чака тоже сильно ограничил влияние шаманов, присвоив себе право окончательного утверждения смертных приговоров колдунам, которые они выносили.

Царь должен был быть здоровым и сильным. Больной никогда царём не становился, даже если у него на то были все основания. Состарившихся и одряхлевших царей нередко убивали. В принципе, это объяснимо, ведь от здоровья вождя зависело здоровье его подданных и их скота.

Что еще? Демократизация всего этого дела оказалась вещью совсем нелегкой. Когда после Второй мировой правительство лейбористов запустило реформы в Англии, заодно оно попыталось улучшить ситуацию в колониях: там стало вводиться местное самоуправление, при туземных царях стали создаваться советы, начала внедряться система выборов и т.д. и т.п. Первое с чем столкнулась колониальная администрация – это всплеск старых конфликтов между родами, племенами и кланами. Это только для образованного меньшинства самоуправление является свободой от власти иноземцев, для большинства же – это просто возврат к традиционным укладам...

В общем, хватит. Формат ФБ-поста я и так существенно превысил. А тема, в целом, бесконечная. Может когда-нибудь сделаю лекцию "африканские корни российской политики" и буду с ней по регионам гастролировать.