Из вице-губеров в премьеры

Говорят, что экс-магнитогорец, экс-вице-губернатор Челябинской области и экс-заместитель министра в российском министерства регионального развития Роман Панов вскоре возглавит пермское правительство. На этой неделе слухи об этом распространяются все настойчивее.

Вроде бы пермский губернатор Виктор Басаргин, сам, кстати, работавший в уральском полпредстве, пригласил его занять данный пост. И Панов, вроде бы как, согласился. Все должно решиться буквально днями.

До последнего времени деятельность г-на Панова как-то выпала из поля зрения южноуральских СМИ. Последнее значимое событие, которое мы можем отметить – это конфликт между президентом Южной Осетии Эдуардом Кокойты и нашим земляком, в результате которого второй по требованию первого был перекинут на другое направление деятельности в Минрегионе. Суть конфликта, по словам Кокойты, была следующей: Панов-де активно заводил на восстановление инфраструктуры Южной Осетии после осетино-грузинского конфликта «левых» стройподрядчиков. «Левых», в смысле, не республики, что и не понравилось Кокойты. В свою очередь в Москве были недовольны размахом и, главное, не подконтрольностью расходования средств на восстановительные работы в маленькой гордой республике. Короче, спор вышел из-за того, типа, кто и как должен контролировать «распил» гигантских средств на восстановление. Проиграл Панов.

И вот – новый виток в карьере Романа. Кстати, в Челябинской области вообще и в администрации Петра Сумина в частности г-н Панов ранее имел дело со страховым бизнесом (в магнитогорский период своей жизни, а затем на посту директора областного Фонда обязательного медицинского страхования), затем был неожиданно переброшен на кураторство строительных работ в кардиоцентре, а потом и вовсе молниеносно переброшен в Москву в статусе замминистра.

Объяснений таким стремительным перемещениям никогда не звучало, ясно лишь только одно, что в команде экс-губернатора Петра Сумина г-н Панов смотрелся этакой белой вороной. Своим, что называется, так и не стал. Болтают, что и прозвище у него было очень своеобразное – «кукушонок».