.jpg)
Гендиректор ЧУК: «На рекультивацию Коркинского разреза нужно минимум 26 миллиардов рублей»
При обсуждении удручающей экологической ситуации в Челябинской области южноуральцы нередко поминают Коркинский угольный разрез недобрым словом. О том, какой реальный вклад разрез вносит в формирование промышленного смога над Челябинском, и почему рекультивацию объекта не стоит ждать раньше 2030 года, «ЧелябинскСегодня» рассказал генеральный директор ОАО «Челябинская угольная компания» Валерий Кальянов.
— Валерий Анатольевич, на одной из недавних пресс-конференций Вы заявили, что сроки рекультивации Коркинского разреза необходимо передвинуть с 2018 как минимум на 2030 год. С чем связана такая перемена?
— Рекультивация подразумевает то, что земли будут полностью восстановлены. Есть научные работы, по которым срок полного восстановления земель после той деятельности, которая ведется у нас, составляет примерно 10-12 лет. Но тут встает вопрос о том, сколько техники можно задействовать для этих целей. Если пригнать всю технику с Челябинской области, то разрез мы, конечно, быстро закопаем. Но, естественно, так у нас не получится. Кроме того, есть еще много других работ, которые надо производить при рекультивации, не только засыпать разрез, поэтому и времени на это надо больше. На данный момент произведена только примерно одна пятнадцатая часть необходимых работ.
— Сколько будет стоить окончательная рекультивация?
— Не меньше 26 миллиардов рублей. Ранее мы уже получили миллиард, его мы потратили на укрепление бортов. За каждую копейку перед Москвой отчитались. Но этих денег мало. ЗАО Институт «Шахтопроект» по данным 2013 года выдавало нам документ, где значились как раз эти 26 миллиардов рублей. Но за это время многое изменилось, теперь, конечно, стоимость значительно выросла.
— Сейчас трудная ситуация в экономике. Предприятия готовятся к сокращениям. А как у Вас обстоят дела с занятостью населения?
— Непосредственно на разрезе у нас занято 600 человек. Но есть много других организаций, которые связаны с деятельностью нашего предприятия, работают с нами, обслуживают. В итоге мы примерно насчитали полторы тысячи человек, которые зависят от функционирования разреза. Если в будущем ОАО «Челябинская угольная компания» будет ликвидировано, всех будем сокращать, переводить, устраивать на другую работу. Но это не так критично, как звучит. У нас работает много профессионалов своего дела, которых с руками оторвут другие отраслевые предприятия.
— Вы, наверное, сами уже заметили, что жалоб на Коркинский разрез очень много. Когда над Челябинском повисает промышленный смог, как правило, всегда начинают во все обвинять пожары в разрезе. Так ли все критично с Вашей точки зрения?
— С моей точки зрения функционирование Коркинского разреза и пожары в нем никак не могут спровоцировать смог в период НМУ, разве что газ от наших работающих машин, но и то его слишком мало, чтобы были такие последствия. Но у нас так принято, что вне зависимости от того, где смог, на северо-западе или в Ленинском районе, всегда винят Коркинский разрез.
Добавлю, что в 1966 году у нас было 62 очагов возгорания, но ни население, ни власти такого недовольства не проявляли. Сейчас же у нас всего пять таких очагов, но люди возмущаются, как будто все 62.
Фото: dostup1.ru
— Рекультивация подразумевает то, что земли будут полностью восстановлены. Есть научные работы, по которым срок полного восстановления земель после той деятельности, которая ведется у нас, составляет примерно 10-12 лет. Но тут встает вопрос о том, сколько техники можно задействовать для этих целей. Если пригнать всю технику с Челябинской области, то разрез мы, конечно, быстро закопаем. Но, естественно, так у нас не получится. Кроме того, есть еще много других работ, которые надо производить при рекультивации, не только засыпать разрез, поэтому и времени на это надо больше. На данный момент произведена только примерно одна пятнадцатая часть необходимых работ.
— Сколько будет стоить окончательная рекультивация?
— Не меньше 26 миллиардов рублей. Ранее мы уже получили миллиард, его мы потратили на укрепление бортов. За каждую копейку перед Москвой отчитались. Но этих денег мало. ЗАО Институт «Шахтопроект» по данным 2013 года выдавало нам документ, где значились как раз эти 26 миллиардов рублей. Но за это время многое изменилось, теперь, конечно, стоимость значительно выросла.
— Сейчас трудная ситуация в экономике. Предприятия готовятся к сокращениям. А как у Вас обстоят дела с занятостью населения?
— Непосредственно на разрезе у нас занято 600 человек. Но есть много других организаций, которые связаны с деятельностью нашего предприятия, работают с нами, обслуживают. В итоге мы примерно насчитали полторы тысячи человек, которые зависят от функционирования разреза. Если в будущем ОАО «Челябинская угольная компания» будет ликвидировано, всех будем сокращать, переводить, устраивать на другую работу. Но это не так критично, как звучит. У нас работает много профессионалов своего дела, которых с руками оторвут другие отраслевые предприятия.
— Вы, наверное, сами уже заметили, что жалоб на Коркинский разрез очень много. Когда над Челябинском повисает промышленный смог, как правило, всегда начинают во все обвинять пожары в разрезе. Так ли все критично с Вашей точки зрения?
— С моей точки зрения функционирование Коркинского разреза и пожары в нем никак не могут спровоцировать смог в период НМУ, разве что газ от наших работающих машин, но и то его слишком мало, чтобы были такие последствия. Но у нас так принято, что вне зависимости от того, где смог, на северо-западе или в Ленинском районе, всегда винят Коркинский разрез.
Добавлю, что в 1966 году у нас было 62 очагов возгорания, но ни население, ни власти такого недовольства не проявляли. Сейчас же у нас всего пять таких очагов, но люди возмущаются, как будто все 62.
Фото: dostup1.ru