Евгений Осинцев: «Лабораторный образец своего изобретения я собрал в гараже»

— Евгений, расскажите, пожалуйста, немного о себе. Чем вы занимаетесь?

— Основное место работы у меня здесь, в академии (мы записываем интервью в челябинском филиале РАНХиГС, где у Евгения идет семинар по информатике, — прим. авт.). Здесь я работаю доцентом на кафедре математики, информатики и естественнонаучных дисциплин. А в ЮУрГУ я преподаю на кафедре «Теоретические основы электротехники». Первоначально учился в ЧГАУ, по специальности я инженер-электрик, специализация: автоматизация технологических процессов. Основной научной деятельностью занимаюсь в ЮУрГУ, там у меня патенты и публикации, а основное место работы — в УрАГСе.

— Это не создает конфликта интересов?

— Бывают ситуации, когда статья выходит, но стараюсь, чтобы всем было хорошо и комфортно.

— Вы докторскую сейчас пишете?

— Да, более плотно занялся диссертацией с 2012 года.

— Когда планируете закончить?

— Когда ставишь сроки, они отодвигаются.

— В блогах недавно возникла дискуссия о том, что нет никакого смысла писать докторскую.

— Есть смысл, огромный. Сразу появляется и финансовый, и административный ресурс. Двигают молодых, карьера сразу выстреливает, особенно в ЮУрГУ.

— Я так понимаю, что ваше исследование и разработка от информатики находится достаточно далеко...

— Моя работа интегрирована к электротехнологии. Если говорить о системе управления технологической линией, то тут мне информатика помогает. Для решения задачи требуется программирование микроконтроллеров, которое я не изучал. Здесь я был вынужден изучать информационные технологии.

— В чем суть вашего изобретения? Насколько я понял, речь идет о линии по сортировке зерна?

— По-простому да. Но это не столько сортировка. Если взять механические сепараторы, они отсортируют семена достаточно качество. Но бактерии, личинки и насекомые останутся. Есть проблемы у больших производственных предприятий, допустим, картофельная болезнь хлеба, споры. Один зерновой точильщик за сезон может уничтожить до тонны зерна. Потери бывают 15, иногда 50%. Многие зернопроизводители спрашивают, зачем я буду тратить деньги, если я могу поджечь таблетку с химикатами, которая убивает всех насекомых. Но мы не предлагаем такого, что подходит всем фермерам.

— То есть это для элитных фермеров, дорогостоящее оборудование?

— Да. Такая линия стоит 1,5 миллиона рублей.

— Есть уже опытные образцы?

— Есть лабораторный образец. От промышленного он отличается тем, что мы можем обработать малую долю, несколько центнеров, а промышленный может работать годами без остановки. В силу ограниченности ресурсов линию я собирал из чего попало, у себя в гараже на даче. Пока собирал, научился и варить, и контроллеры программировать

— А сколько времени это заняло?

— Большой прорыв произошел, когда супруга выиграла грант в 2014 году. А разработку веду с 2003 года.

— Вели ли вы переговоры с хлебопеками о внедрении изобретения в производство?

— Постоянно обращаюсь, но нужен конечный продукт, никто не готов платить за исследования. Рассуждают так: «Вот ты мне дай чертежи, а ты не нужен». В ЧГАУ работал Николай Епишков, он разработал нагреватели на потолке, я работал с ним вместе на одной кафедре. Когда он настроил производство, у него отжали бизнес. И это сплошь и рядом.

— Есть возможность продать патенты?

— Они никому не нужны.

— А за рубеж не вариант?

— У них другие патенты и другие цены. Мои патенты принадлежат вузам: 3 — ЧГАУ, 2 — ЮУрГУ. Они могут помочь, если будет интерес крупной корпорации. Лучше всего их охранять, никому не показывать. Надо продавать сразу готовые вещи.

— И какой у вас дальнейший план?

— В первую очередь получить промышленный образец. Этим я планирую вплотную заняться этим летом. Потом съездить в «Сколково» и там победить.

— Откуда узнали про конкурс?

— Я довольно давно узнал про «Сколково», постоянно отправлял свои предложения. Они приглашали на конкурсы в Москву, но это затратно, поэтому я не рассматривал такие варианты. Когда предложили участвовать в челябинском туре, я, конечно, согласился. Заранее отправляли заявку на заочный тур, а ко второму туру готовился всего несколько часов потому что узнал о прохождении буквально за несколько часов до выступления.

— Обрадовались, наверное, когда узнали?

— Ну, я всю ночь не спал, волновался и готовился.

— Как проходило ваше выступление?

— Я был четвертый или пятый. Доложил презентацию. Регламент: 5 минут выступления и 5 минут вопросы.

— О чем спрашивали?

— В первую очередь, спрашивали про коммерциализуемость. Был опыт у моей супруги, Дарьи Осинцевой: она подавала на заявку на другой конкурс, и в ее выступлении практически не было экономики. В результате она заняла почти последнее место. Но она посмотрела, как выступают победители. На презентации нужно «рубли показывать». И я подготовил проект с точки зрения денег. Также интересовались, можно ли увеличить производительность установки. Был вопрос, собираюсь ли я ехать в «Сколково».

— И что вы ответили?

— Пока я информацию не соберу, сложно принять решение. Начал в ответ вопросы задавать: какие условия, сколько стоит проживание и так далее.

— Вы говорили, что выступали четвертым-пятым. В вашей категории были еще интересные проекты?

— Мне очень понравился проект, связанный с ультразвуком, это мясоперерабатывающее производство.

— Итак, вы намерены летом поехать в «Сколково». И что там будет?

— Честно говоря, вообще не знаю и не представляю. Как мне объяснили, там будет слет, какое-то обучение и семинары. Я пытался выяснить какие подробности, мне дали огромное количество визиток и контактов, чтобы сам узнавал.

— Эта победа, кроме диплома и приглашения в «Сколково», что-то еще принесла?

— Самое главное, я получил эмоциональный всплеск, которого не хватало. Тринадцать лет живешь и думаешь, а надо ли это кому-то.

— А финансовый результат? Никакого денежного приза там нет?

— Есть приглашение от «Сколково» на одного человека. На уровне академии меня поздравили, и пресс-служба ЮУрГУ поздравила.