Анна Козлова: «Невозможно изобретательность и непорядочность регулировать законом»

– Зачем вам нужны такие встречи с блогерами?

– Блогеры и журналисты формируют отрицательный или положительный имидж того или иного органа, от них очень многое зависит. И цель наших встреч - сформировать положительный имидж органа госвласти, хотя сейчас мы отмечаем некоторую тенденцию критики. Достаточно много блогеры мониторят госзакупки. Мониторинг отчасти является сдерживанием цены: мы недавно запустили мониторинг по фармрынку, «прославили» «Классику» и «Алвик» за стоимость масок, это стало элементом сдерживания цены.

– Этим летом вступил в силу закон, обязывающий уведомлять госслужащих об аккаунтах в соцсетях и блогах. Расскажите, много ли у ваших сотрудников аккаунтов и как вы к этому относитесь?

– Я лично в соцсетях не присутствую. К тому, что подчиненные ведут свои странички, я отношусь совершенно нормально. При этом размещенная информация должна соответствовать этическому кодексу. Но размещать на своих личных страничках можно не все, есть ограничения этического кодекса, который не позволяет размещать фото с бутылкой пива, например.

– А если речь идет о политических взглядах?

– Тем более. Одно дело на кухне высказать свои личные взгляды и другое дело в публичном пространстве.

– Недавно открылась выставка, приуроченная к 25-летию ФАС. Расскажите о ней, пожалуйста. Сколько она продлится?

– До 14 декабря. Выставка позволяет нам расширить круг граждан, которые смогут ознакомиться с работой антимонопольного органа. Приезжает много школьников, они смогут посмотреть наши мультфильмы о работе антимонопольной службы. Можно посмотреть экспонаты, которые представляют историческую ценность. Мы, например, гордимся тем, что в область дважды приезжал Вильям Ковачич, легендарный человек в антимонопольном регулировании, уполномоченный Антимонопольного ведомства США. Он дважды был в Челябинске.

– Расскажите о наиболее резонансных делах, которые были у вас в этом году.

– Одним из основных и приоритетных направлений является пресечение картелей. Вся наша экономика пронизана сговорами. Это, к сожалению, наш менталитет: мы привыкли договариваться за кружкой чая. Конкуренты совершенно спокойно общаются между собой, что нехарактерно для зарубежной практики. И многие не знают, что это запрещено. Многие предприниматели не понимают, что такое картель с точки зрения юриспруденции. Картели есть и в госторгах, где традиционно проводятся закупки на большие суммы, а при этом деньги являются бюджетными.

Мы уделяем очень много внимания государственным и муниципальным закупкам. Если раньше антимонопольные органы рассматривали один аукцион, то мы рассматриваем 2,3,5 а иногда – аж 400 аукционов одновременно. Центральный аппарат ФАС России может рассматривать такое недобросовестное поведение участников на нескольких аукционах, например, картель может действовать в течение нескольких лет.

Сейчас рассматривается дело, в котором странно себя вели участники семи аукционов. Речь идет о поставке медицинского оборудования, и участники вели себя единообразно. Они заявлялись вдвоем, делали каждый по одному шагу, в семи случаях из семи побеждал один и тот же участник. Это компания «Инком-сервис» и индивидуальный предприниматель Гуленко. Изделия по мониторингу кровообращения, заказчик — центры сердечно-сосудистой хирургии. Участников ждет оборотный штраф, но отменить торги мы не можем: торги уже состоялись, контракты заключены.

– Анна Алексеевна, хорошо, вот медицинское оборудование вы упомянули, что-то может с сетями, коммуналкой еще есть, потому что ЖКХ у нас сейчас самая горячая тема.

– Было интересное дело в сфере обслуживания электрооборудования по школам. Сейчас мы это дело заканчиваем. Три фирмы, ООО «Мастер-Сервис», ООО «Мастер-Комфорт» и ООО «Гарант»,сговорились и разделили между собой рынок среди школ. А школы, вместо того, чтобы проводить закупки на конкурсной основе, заключили договор с этими хозяйствующими субъектами. На начало декабря мы планируем вынести решение по признанию действий этих хозяйствующих субъектов картелем. (Более подробная информация по этому делу: http://www.chel.fas.gov.ru/news/19185 — прим. ред.)

– А школы от этого не пострадают?

– Школы не пострадают. Этот рынок достаточно конкурентен, по различным оценкам там есть около 400 хозяйствующих субъектов, которые могут оказывать услуги. Школы либо заключат договор напрямую, либо проведут конкурентную процедуру и выберут того, чьи условия по оказанию услуги их будут удовлетворять больше всего.

– Анна Алексеевна, еще хочу спросить вас про закупку министерства социальных отношений. Напомню, что ведомство сделало закупку программного обеспечения на несколько миллионов рублей, но там торги снизились ниже нуля в итоге. Чем это дело завершилось?

– Жалоба одного из участников торгов — ООО «Базис» - на действия заказчика признана обоснованной. Заказчику выдано предписание об устранении нарушения, рассматривается вопрос о привлечении виновных лиц к административной ответственности за нарушение законодательства о контрактной системе.

Но могу сказать, что с программным обеспечением мы и совсем недавно выявили интересную проблему. По импортозамещению программных продуктов есть перечень, установленный порядок ведения этого перечня отечественных программных продуктов, и нужно им отдавать приоритет при выборе. Но позиция министерства связи Челябинской области была такая, что до торгов допускаются только те участники, которые внесли программный продукт в этот перечень, хотя но в законе 44-м такого ограничения нет. Мы увидели противоречие с законом, указали на него. Информация даже дошла до министерства связи РФ, после чего вопрос был разрешен. Кроме того, была выработана определенная позиция по ведению и использованиях этого реестра отечественных поставщиков программного оборудования.

Еще одна интересная ситуация у нас была недавно, когда мы открывали нашу выставку в Государственном историческом музее Южного Урала. Директор выставки нас поблагодарил за закупку, которая была проведена еще при Петре Сумине, касалась энциклопедии Челябинской области. Вопрос стоял в чем: область хотела оставить исключительные права на энциклопедию себе, а заявители, участники, были против. Тогда мы приняли решение, что исключительные права должны быть у области. В результате этот интеллектуальный продукт остался в области, область является его правообладателем.

И вот эта вот проблема стоит очень остро. К примеру, вот мы ставим задачу на разработку какого-то уникального программного продукта. Победила некая компания, разработала, а исключительные права на этот программный продукт остались у разработчика. На следующий год нужно что-то доработать, какие-то изменения внести в программный продукт, и сразу создается преимущество этому хозяйственному субъекту, обладающему исключительными правами, начинаются различные проблемы.

– Раз начали говорить про законодательные новеллы, то вот такой вопрос задам. К нам на этой неделе приезжал Анатолий Литовченко, новоизбранный депутат Госдумы. В общем-то одной из его законотворческих идей был вопрос, который вас напрямую касается – установление надбавки для торговых сетей.

– Вопрос не новый. Мы видим его решение следующим образом: одинаковая надбавка должна быть для одинаковых видов продукции. К примеру, один производитель сдает товар в торговые сети по 100 рублей, другой – по 120 рублей, третий – по 150. А торговой надбавкой сети всех уравняли, поэтому на прилавке весь товар оказался цене в 150 рублей. Вот чего мы не хотим. Сделал ты надбавку 5% или 25%, но тогда сделай ее для всех, иначе это нивелирует конкуренцию.

– Вы не против, получается?

– Не совсем так. Литовченко хочет, чтобы у торговых сетей была предельная надбавка какая-то. А мы про предельную надбавку и не говорим, пусть она будет хоть 100%. Наша мысль в том, что она такой должна быть для одинаковой группы продуктов. Но саму идею об ограничении надбавок мы поддерживаем.

Считаем необходимым также, чтобы было присутствие в торговых сетях отечественного производителя. Но надо законодательно закрепить процент присутствия местных производителей, 25% например. Тогда это позволит контролировать и спрашивать с сетей. Другой вопрос, вдруг в каком-то регионе нет местных производителей — что тогда? Поэтому этот вопрос надо изучать.

– Одно из последних резонансных решений ФАС, которое вызвало много дискуссий, эмоций, касается транспортной сети города. Поясните, что произошло?

– Я не знаю, почему оно такое резонансное, может быть, социальная значимость. Но с точки зрения 44-го закона это совершенно обычное дело. В первый раз отменили, потому что техзадание было прописано не очень ясно и прозрачно. В следующий раз победителем стала та компания, которая опустила стоимость донельзя, до одного рубля. Она имеет на это право, законом это не запрещено, там есть разные антидемпинговые меры. Но она же отказалась от исполнения. Мы эту компанию включили в реестр недобросовестных поставщиков. В итоге договор заключили со вторым участником, и там тоже есть определенные моменты, уже политического характера. Но прямого конфликта с законом нет. Невозможно нашу изобретательность и порядочность регулировать законом. Чем больше вносят в закон изменения, тем больше «дыр» в нем появляются. Когда мы начнет соблюдать закон, а не обходить его, тогда, наверное, что-то изменится.

– Вы, конечно, знаете, что вступил в силу закон о банкротстве физических сил. Анализируете ли вы рынок торгов по банкротствам?

– Мы вообще вот никакие такие рынки по торгам не анализируем. Закон не ставит задачу перед антимонопольными органами проанализировать все на свете, это физически невозможно, какую армию антимонопольных органов надо для этого иметь. Мы работаем только по обращениям. Если кто-то видит, что порядок процедуры нарушен, то, пожалуйста, обращайтесь в антимонопольные органы. А мы включаем все свои механизмы. Рассмотрим, оштрафуем отменим, аннулируем.

Вот юридические лица обращаются постоянно. Очень часто нарушения имеются, когда при публичном предложении определение победителя происходит по этапам. Победителем является тот, кто в определенном периоде предложит лучшую цену. Сейчас по закону предусмотрено, что победителя нужно выбрать в каждом периоде. Например, установлена начальная максимальная цена и она постоянно понижается периодами. Поступила одна заявка в первом периоде – организатор должен ее в этом периоде рассмотреть. На следующем этапе поступило две заявки – организатор должен выбрать из них наиболее выгодную в качестве победителя. Если на пятом этапе, предположим, появляется другой участник с ценой, которая выше той, что на этом этапе положена, но его заявка не засчитывается. Но у нас часто организатор ждет окончание все периодов и на последнем выбирает победителя среди всех участников со всех периодов, что неправильно.

– Может это просто некомпетентность арбитражных управляющих?

– Не думаю. Они очень прекрасно знают процедуру банкротства и проведения торгов, прекрасно знают! Это создает такую возможность влияния организаторов торгов. Мы это доказать не можем. Однако мы такие протоколы отменяем, возвращаем на стадию определения победителя, выносим предписания. По этому вопросу как раз одними из первых создали прецедентную практику. Мы изначально так поняли норму, так ее стали применять. С нами организаторы торгов не были согласны, до последнего бились в суде, но мы, тем не менее, выиграли.

Самое интересно, что закон о банкротстве говорит, что публичное предложение тоже считается торгами. Он не разделяет аукционы, конкурс и публичное предложение – для него все это считается торгами.