Ветераны особого назначения

В ГУВД Челябинской области многие годы сохранялась прекрасная традиция собирать по праздникам старых милиционеров - ветеранов фронтовиков. Для них накрывался нехитрый армейский стол: гречневая каша, да простенький гуляш. Удивительно бодрые, не по годам крепкие и ясноглазые старики в парадных мундирах при боевых орденах и медалях важно попивали с нами водку, вспоминали былое, но с еще большим интересом они, конечно же, слушали рассказы действующих сотрудников милиции о важнейших событиях в стране и в «конторе». Эти встречи произвели действительно неизгладимое впечатление и не на меня одного. Казалось, что это были люди особого сорта, способные выполнить любую даже самую немыслимую задачу. Они, то ли шутили, то ли говорили серьезно: «Если была бы команда, мы бы освободили и Вашингтон». И громко чокались гранеными стаканами под тост: «За красный флаг над Белым домом».

Полковник внутренней службы в отставке Василий Арсеньевич Дуденков на войну как бы и не попал. На фронте воевали его отец и старший брат. После средней школы он совсем недолго проработал инструктором райкома комсомола, и в феврале 1949 года был призван во внутренние войска Министерства государственной безопасности. И там был распределен в 24 оперативный полк МГБ. Где уже после войны… и навоевался досыта. При ликвидации крупной опорной базы «лесных братьев» взрывом гранаты в «схроне» был тяжело контужен. Вооруженные националисты в плен тогда живыми не сдавались. Дрались отчаянно. Отстреливались до последнего патрона.

Внутренние войска в этот период, как составная часть МГБ СССР и его вооруженная сила (в июне 1946 г. органы контрразведки "Смерш" из армии и флота были переданы в МГБ), обеспечивали важнейшие мероприятия органов советской разведки по ликвидации националистического сопротивления. Участвовали в чекистско-войсковых операциях, проводимых управлением государственной безопасности "2-Н" (борьба с националистическим подпольем). Ими активно использовался против прибалтийских повстанцев и недобитых гитлеровцев Восточной Пруссии и опыт белорусских партизан по разложению противника изнутри агентурными методами.

В соответствии с этими задачами к 1950-1951 г.г. 26 полков внутренних войск МГБ СССР дислоцировались в Западных областях Украины Белоруссии и в Прибалтийских республиках.

Сегодня в прибалтийских государствах судят бывших офицеров НКВД и советских партизан, в открытую проводятся сборища ветеранов легионов СС, а мечтающие о вступлении в НАТО местные политики выдвигают претензии к России о возмещении убытков за «оккупацию». И что же делать нам? Если не знать исторической правды, то остается лишь утирать плевки, каяться и посыпать головы пеплом. Если конечно не помнить о том, что за время с 1944 по 1953 годы бандами прибалтийского националистического подполья было убито 12 910 человек из числа партийно-советского актива и трудящихся, лояльно относившихся к советской власти. В расстрельные списки «лесных братьев» входили милиционеры, партийные и хозяйственные работники, врачи, учителя, колхозники и их семьи.

Полковник внутренней службы в отставке Валентин Петрович Карабанов был призван на военную службу в сентябре 1950 года. Служил в войсках МГБ СССР. Специальную подготовку проходил в учебном пункте в Калининграде. Особое внимание уделялось огневой подготовке и рукопашному бою, потому, что команду готовили для участия в боевых действиях на территории Литвы. По окончании учебы Валентин Петрович был направлен в город Клайпеду Литовской ССР 32 оперативный полк МГБ СССР в 8-ю стрелковую роту снайпером. «По получении агентурных сообщений нас поднимали по боевой тревоге, на автомашинах увозили в леса для обнаружения и преследования бандитов. Лесные массивы прочесывали, постройки на хуторах проверялись. При обнаружении «лесных братьев» завязывался бой. В перестрелках вооруженных националистов уничтожали, так как в плен они не сдавались. Были случаи, что пристреливали сами себя. Только бы не попасть в плен к чекистам…».

Полковник милиции в отставке Иван Абрамович Кухаренко прошел всю войну. Мечтал быть летчиком и даже поступил в летную школу. Но обстановка на фронте резко осложнилась и его после окончания курсов младших командиров отправили на Северокавказский фронт в 58-ю гвардейскую армию. Участвовал в разгроме крупной ударной немецкой группировки на Северном Кавказе. Под кинжальным огнем форсировал стремительный Терек, освобождал Моздок. «В сводках Совинформбюро тогда сообщалось, что на Кавказе временами ведутся бои местного значения, а в этих боях погибало больше солдат, чем при ином наступлении. На изнурительном марше многие засыпали стоя и выпадали из колонны. Поэтому в колонне с винтовок снимали штыки….». В одном из наступательных боев гвардии младший лейтенант Кухаренко, заменивший в атаке погибшего командира роты, был ранен немецким снайпером в локоть левой руки. Вскоре после выздоровления был ранен вторично. Третью фашистскую пулю Иван Абрамович получил под Псковом: «Немцы в то время продолжали давить психологическими атаками. В наступление под прикрытием авиации шли во весь рост широко развернутыми шеренгами. Мы буквально молились на наши пулеметы». Конец войны Иван Абрамович встретил в Свердловске на курсах повышения командиров стрелковых рот. После войны был распределен во внутренние войска в город Челябинск.

            О своем фронтовом быте полковник Кухаренко рассказывал с юмором: «В гвардейских Частях снабжение было чуть получше. Давали водку, махорку, а офицерам дополнительный паек и папиросы. Доплачивали и за награды. За орден Красной звезды давали 15 рублей, за медаль «За отвагу» еще десять. Я эти деньги отсылал домой сестре. Она жила одна, так как все мужчины ушли на фронт…».

            Полковник в отставке Николай Агеевич Бех начал рядовым танкистом войну 28 июня под Вязьмой. Прошел всю войну и даже не был ранен. За неполные три недели тяжелейших оборонительных боев в его танковом полку не осталось ни одного танка. Затем воевал под Москвой и снова потери танкового корпуса были огромными. Из остатков танковой бригады сформировали новый танковый корпус и отправили его под Сталинград. Танкист Николай Бех отличился в боях под Котельниковым, где наши гвардейцы разгромили мощную группировку, спешившую на выручку армии Паулюса. Трудно поверить, но Николай Агеевич участвовал в танковом сражении под Прохоровкой на Курской дуге, освобождал Украину, Румынию, Белоруссию, Литву и Латвию. Закончил войну в тяжелейших боях в Восточной Пруссии. Брал неприступный Кёнигсберг. Натерпелся страху в Румынии после прямого попадания авиабомбы в его танк. Выбрался из покореженного и объятого огнем танка просто чудом. А затем еще и вытащил из горящего танка комиссара батальона. В подбитых Т-34-х по страшному рвался боезапас. Сорванные взрывами башни летали над головой. От нестерпимого огня лопалась и обугливалась кожа под комбинезоном. Страшнее казалось было некуда: «Все ужасы войны помогало пережить то, что я был патриотом страны, предан правительству и лично Иосифу Сталину. Все ведь воевали за Родину, за Сталина. Я тогда думал так: сегодня прошло, завтра пройдет, послезавтра пройдет, еще может быть, еще несколько раз повезет, а когда-то все равно – попадет. Оказывается, обошлось, не попало. А после войны меня отправили на ЧТЗ на практику собирать танки. Там мы с моей супругой и познакомились».

            Полковник милиции в отставке Петр Васильевич Храмцов начинал свою военную службу в запасном артиллерийском полку под Чебаркулем, где прошел курс одиночного бойца. Затем там же обучал уже новое пополнение. Затем его роту перебросили под Великие Луки. Учили на топографа. А воевать пришлось в пехоте: автоматчиком и заряжающим противотанкового ружья. Выходя из одного боя, перед тем как попасть в новое сражение часто переходил из одной части в другую, так как соединения постоянно переформировывали, соединяли. Слишком много было погибших. Постоянно приходилось идти пешком. Транспорта не хватало даже и на подвозку снарядов: « А мы все пешком, пешком, пешком…. Шли, наступали, освобождали, отступали, выполняли приказы… Когда меня молодым взяли в армию, я еще и жизни-то не знал. И оказался там: вокруг свистят пули, разрываются снаряды, летят осколки, а ты сидишь в своем окопчике, и ожидаешь, пока артналет кончится. Страшно было всегда. Но страх подавлялся долгом…». Войну Петр Храмцов окончил в Берлине: « Это была даже не война, это была человеческая мясорубка. Сколько нашего брата там погибло – никто не знает, и никто не хочет знать. Сейчас вспоминаешь то, что было на войне щемит. И если бы сейчас мне пришлось повторно пережить подобное, то я наверное бы не смог. Только в молодом возрасте, в недопонимании оценки опасности, того, что тебя могут убить, мы могли действовать, не думая о своей жизни. Война была беспощадная: если ты не убьешь их – они убьют тебя». После окончания войны Петр Васильевич еще два долгих года нес пограничную службу на юге Германии на границе с Австрией. И там было не намного проще. Приходилось организовывать агентурную работу с недружественным населением, несмотря на серьезные языковые трудности…

 Редакция благодарит за большую помощь в подготовке этого материала совет ветеранов ГУ МВД по Челябинской области и лично его председателя полковника милиции в отставке Валерия Ивановича Маскаева.

Продолжение следует