О пользе конфликтов и метеоритов…

Вопрос: Что задает импульс развития региональной идентичности? Вопрос важен, ибо идентичность, в свою очередь, есть ресурс развития. В том числе, экономического. Иногда, конечно, идентичность конструируют сознательно. Пример Югры – тому доказательство. Иногда получается спонтанно. Идентичность этнических регионов во многом конструировалась именно таким образом. Есть какие-то смешанные варианты. Не знаю, думал ли, например, Э.Россель об уральской идентичности, когда создавал Уральскую республику. Но в его команде были люди, что ставили эти вопросы, правда, в иных категориях. И именно эти события стали мощнейшим толчком идентификационных процессов. Таким образом, варианты движения, варианты причин и поводов могут быть самыми различными. 

Кто-то в этом движении-поиске опережает, кто-то отстает. 

Среди уральских регионов в этом отношении сегодня выделяются два. Пермский край и Челябинская область. Пермяки, складывается впечатление, как-то растерялись. То столица российского либерализма, то столица культурная, то столица губернии, то часть Урала, то еще что-то. Но они ищут и обсуждают. 

А вот в Челябинске интереснее. Начнем с того, что при П.Сумине говорить об идентичности Челябинской области вообще было не комильфо. Не было ни потребности, ни потребителя. Ситуация изменилась только в конце нулевых, начале десятых. Началось медленное движение. А конец 2012 – начало 2013 гг. показали, что есть и потребность, и потребитель. Политический конфликт политическую ситуацию практически обнулил. Произошло переформатирование власти, от которой НАЧАЛИ чего-то ждать. Причем, ждать с все возрастающим осознанием своей субъектности и элиты, и сообщество. Челябинский метеорит пришелся к столу и тоже стимулировал поиск идентификаторов. Самое любопытное, что сам Челябинск готов к принятию нового. Достаточно пройтись в солнечный день по Кировке и понять, что город способен перерасти статус провинциального, готов стать заметным и для федерации, и для современности.

Я не знаю, насколько сильно ощущается новый импульс в самом Челябинске, насколько он осознается элитами, но наблюдения из соседнего конкурирующего региона тревожны. Челябинск может неожиданно быстро набрать вес, в том числе символический, вес идентичности, и оттянуть на себя ресурсы. 

Отдельный разговор об элитах. В Свердловской области процесс разрушения политической элиты зашел очень глубоко. Фактически она уже уничтожена. Остатки политической элиты забаррикадировались в мэрии Екатеринбурга. Остальных поразила ржавчина тюменизации и страха перед московскими силовиками. Нельзя считать политической элитой тех, кто послушно поднимает руки для голосования и потерял способность к воспроизводству. Можно себе представить большее унижение для немцев, чем министр культуры Германии, выписанный из Сомали? Так вот, Министерство культуры Свердловской области возглавляет тюменец. Причем, это не великий поэт или гениальный писатель, а человек, давно ставший профессиональным чиновником. В Челябинской области элита сохранилась. Сам М.Юревич представитель этой элиты. Челябинская элита бурлит, конкурирует, конфликтует, спорит, что, безусловно, позитивно. В Пермском крае аналогичная ситуация. В.Басаргин не стал подавлять тех, на ком во многом и должна держаться формирующаяся идентичность края. 

Что в качестве выводов? Конфликты позитивны для формирования идентичности, нельзя останавливаться в развитии и стоит беречь региональные элиты. Иное – плохо.